Хрустальная волчица
Шрифт:
— Дела, — подумалось мне в слух. — Так и когда отправляться?
— Командировка у тебя на два уна. Выезжаешь завтра, с рассветом, не сегодня. Отдохни.
— Да я трое суток отдыхала — начала было я.
— Вульф, я сказал — завтра. Это приказ.
— Так точно, — ответила я сквозь зубы. И пусть за беседой мы провели несколько леоров, солнце едва ли начало катиться к зениту, а еще вся ночь впереди.
— Свободна, — махнул рукой Фальк, указывая на дверь. А выходя, я чуть не споткнулась о тушу волка, преданно ожидающего меня подле.
*Сакс — это однолезвийное рубяще-колющее оружие с прямым клинком, длина которого не превышает 72 см. Чаще всего используется мужчинами как второй клинок.
Глава 15.
То, во что ты веришь, становится твоим миром.
Мысли о еде вызывали тошноту, а мерзкий привкус горчащих трав, коими меня почивали для поддержания тела во время лечебного сна, решительно гнал меня в умывальни.
— Не смотри на меня волком, — засмеялась я, любуясь на мрачное выражение серой морды, — освежусь, проведаю Ингрид и поговорим.
Сестра Бьерна одна из первых приняла на себя удар тварей, стремительно покидающих свой неприветливый мир. Доблестно сражаясь, адъютант таки получила тяжелую рану, и всё бы ничего, один оборот, и волчица снова была бы в строю, но монстры преподнесли очередной сюрприз (помимо внезапного появления) их укусы были ядовитыми. Состав слюны у тварей изнанки был таков, что частично или полностью, он блокировал способность к обороту, поэтому сейчас, непривыкшая долго лежать в кровати Ингрид доводила лекаря до белого каления бесконечными просьбами покинуть лазарет, но эскулап был непреклонен и требовал соблюдать предписания, а именно — еще три уна покоя, пока рана не затянется естественным путем, и Инни не снимут швы.
— Я не могу спать, — жаловалась Ингрид мне шёпотом, — и дело не в пропахших лекарствами простынях, и не в докучливом персонале, что каждые два леора проверяет наше состояние, и не в храпе с соседних коек. — Вопреки принятому в военных госпиталях правилу не делать различия меж мужчинами и женщинами, волчице всё же предоставили некую иллюзию приватности, отделив её койку тонкой ширмой. — Я точно знаю — это не конец, предчувствиену или называй как знаешь. Никогда оно меня не подводило, вот и сейчас стучит набатом в голове, гоняя адреналин по венам. Я выжрала тройную дозу снотворного, а мне хоть бы что
— Чем я могу помочь? — искренне спросила я. Не удивлюсь, если в родственниках у неё потоптались сильные интуиты и просто так оставлять подобные треволнения не стоит.
— Я не знаю, простопросто передай Генриху, чтобы был осторожен. Что-то грядет.
Сказала, опустошенная непосильной ношей девушка и откинувшись на скомканную постель — наконец-то уснула.
Я накинула плащ, крепко подбитый соболем, и вышла в морозный вечер. Казалось, ясное небо насмехается над прошлым и подводит черту под кошмарным вчера, являя во всей красе низкое, бархатное небо с россыпью крупных звезд, к коим немного позднее присоединяться
Рир неспеша вёл меня в сторону леса, видимо не решаясь начать непростой разговор, а я и не настаивала. Обиды на него у меня не было, предугадать прорыв, что произошёл так внезапно, не смогли бы даже маги, а защищать меня ценой своей жизни, он не обещал.
Снежок уютно похрупывал под ногами, свежий воздух бодрил и вносил ясность в сонный от лекарств разум, щеки пощипывало от мороза, и я дурным делом даже забыла для чего мы здесь, просто наслаждаясь пешей прогулкой. Мышцы от непривычной трансформации ныли и болели в самых непредсказуемых местах, но неприятные ощущения меркли, перед чувствами вины и самобичевания коим я предалась, как только осталась наедине с собой и своими мыслями.
— Ты не виновата, МакКайла, — подал голос волк, — к тому же есть шанс, что он жив
— О чем ты? — не поняла я, — даже если ему удалось пережить переход на ту сторону, он еще лисенокему ни за что не выжить в той агрессивной среде, ты сам говорил.
Приветствуя ЛаЛуну, Волк протяжно завыл, выпуская из пасти белое облачко пара, а спустя мгновение прорвавшись сквозь бурелом сухих веток, на протоптанную тропу выбежали три пушистых щенка, и как по каманде сели упитанными попами на прелую листву:
— Мои же смогли, — услышала я в голове.
Два волчонка были явно в папочку — белые, с льдисто синими глазами, а вот третий
— Третья, — исправил Фенрир, пока я рассматривала странный окрас щенка. Он был бурый, за исключением хвоста и гривы, которые были диковинного, практически алого цвета, будто пылающий факел, — это Кьяра, дочь. И ты правильно подумала, она в мать. — Милосердно я не стала интересоваться судьбой волчицы, хотя уверена, Рир успел уловить то сочувствие, что мелькнуло на периферии моего сознания. — Их было пятеро.
— Мне жаль.
— И мне. — Ответил волк. — Но я не терял надежды Кай, и ты не теряй.
— Не буду, — согласилась. — Я из тех, кто верит, что воля способна изменить даже линии на наших ладонях.
— Ты не видел ничего странного в ту ночь? — спросила я, надеясь на чудо.
— Странного для тебя или для меня?
— Хм, для нас обоих.
— Я видел человека, от которого фонило нашей магией, — задумался Рир.
— Не оборотня?
— Нет, он был человеком. Но опознать я его смогу, вопреки тому, что на нем был амулет искажения.
— Но как? Даже оборотни в боевой ипостаси не могут, амулет искажает и внешность, и звуки, и даже запахи.
— Я не оборотень. Я — иной. От него пахло кровью. Неправильной, мертвой. Тлетворный смрад разлагающейся плоти чудовищ. Я не могу это объяснить, но, если когда-нибудь он попадется мне вновь, дам тебе знать. И еще. Этот отступник крайне опасен, хотя уверен моё предупреждение излишне.
— Спасибо, я уеду на пару унов, вернусь — представим малышей Фальку.
— Спасибо, МакКайла.