Хрустальное счастье
Шрифт:
Ариэль обнял Кая, прижал к груди, и они так долго стояли. Плечи Кая мелко подрагивали, и Ариэль гладил брата по волосам – гладкие и сильные, они ласкали ладони.
– Ты правильно поступил. Умно. Не бросился в драку, не разобравшись, кто враг. Позаботился о себе, распределил еду и воду, чтобы хватило надолго, и съел то, что испортилось бы скорей. И теперь ты на ногах, здоровый и сильный, и мой первый помощник.
Как ни удивительно, но слова Ариэля оправдались во всём – Кай помог ему готовить и не дал испортить еду, взяв на себя важное дело – добавить правильные
Облизав ложку, он сказал:
– А что, не так и плохо на вкус.
– Это потому, что ты мне помог, – ответил Ариэль и увидел наконец на лице Кая улыбку.
Воспрянув духом, после завтрака Кай отправился в кладовые – осмотреть, что там есть, ещё раз под девизом: «В следующий раз приготовим получше», а Ариэль – кормить Томи и поить отваром малины и трав.
В замке они находились одни. В поисках Кая Дамир наверняка всё осмотрел и предупредил бы их об опасности. Так что главной задачей стало восстановиться: выздороветь и набраться сил. А потом – настанет потом.
Через несколько дней, когда в замок с добычей вернулся Дамир, у каждого из братьев уже появилось по отдельной комнате, а на столе их ждали несколько блюд – съедобных и, благодаря стараниям Кая, вполне приятных на вкус. Не всё получалось сразу, но они очень старались, и даже Томи говорил, что чувствует себя лучше.
– Насколько ты ему доверяешь? – спросил Кай, проводив Дамира взглядом. На столе остался лежать мешок с мороженой олениной, но раскрывать его Кай не спешил. – Моих сил не хватает, чтобы почувствовать его душу, больна она или нет.
– Разве есть выбор? – ответил Ариэль вопросом на вопрос. – Его помощь нам необходима. Нам придётся ему доверять.
– Он так спокоен. – Кай покачал головой. – Внутри он будто эта оленина. Даже в тех големах кроется больше чувства.
– И всё-таки нам придётся ему довериться, – повторил Ариэль.
Со времени того разговора прошли дни и недели, но он ни разу не пожалел о принятом решении. Дамир жил с ними, оставался спокойным, будто снег на вершине горы, и с его помощью и участием чужой замок постепенно превращался в прекрасное место для жизни – стал пусть не до конца своим, всё ещё хранящим тайны и не пускающим в самое сердце, но всё-таки домом.
Глава 15. Пора жить
Тем утром, проснувшись полностью отдохнувшим и зная, что спешить некуда, скорее, наоборот, Ариэль позволил себе непривычно долго нежиться в постели и размышлять не о насущном, а об отвлечённых вещах. Утренний свет лил из окон, светлыми пятнами ложился на тёмно-серый камень стен и пола. Огонь в камине уже давно догорел, и угли подёрнулись пеплом. Сумерки прятались по углам спальни, устраивались для дневного сна, чтобы ночью, как обычно, царствовать в замке.
Здесь так не хватало ярких красок, и всё казалось холодным, как бесконечный снег за окном.
Хотелось уже солнца, тёплых деньков, свежего ветра в лицо, но надоевшая зима отказывалась уходить не по сезону. Не стоило и надеяться. Сегодня, как и вчера,
В долинах, рядом со столицей, уже в лютом часто сходили снега, и поля стояли чёрными, жирными, ждали солнца, тепла, чтобы дать поскорей урожай. Здесь же, похоже, будет снежно и в травне, когда торговки на рынке вовсю расхваливают краснобокую редиску, кислый ревень, петрушку и лук, а девушки переодеваются в тонкие платья, распускают волосы и позволяют ветру играть цветными косынками, больше открывая, чем пряча.
Здесь, в горах, царило безмолвие. Так что шум одиноких шагов разносился по замку-отшельнику подобно колокольному звону в никогда не спящей столице.
Ариэль заправил постель, и лишь шуршание белья нарушило мёртвую тишину. Принялся одеваться, вспоминая слышанный давно смех и улыбки. Хотелось вернуться туда, вдохнуть полной грудью тот тёплый, напоённый множеством запахов воздух. Несбыточная мечта, но он позволял себе ею насладиться. Прямо видел, как заплатил бы за румяное яблоко золотым, будто не знал его красную цену – медяк за мешок. Милостыню он не подавал, но за труд всегда платил щедро. И из всех торговцев выбирал тех, кто победней, рядом с кем детей больше.
Серый свет лил из окон на серые стены и пол, а Ариэль всё вспоминал яркие краски, людской говор, смех детей и ржание лошадей, жаркие споры покупателей и торговцев, грызню собак за объедки, бряцание оружия стражников, крики глашатаев с предупреждениями о нарушении закона и казнях, назначенных на день.
Улыбка, будто талая вода, стекла с лица Ариэля. Он и не думал, что в собственных воспоминаниях попадётся в ловушку. А ведь тогда искренне умудрялся смотреть и не видеть, слышать и не понимать простых слов – как кладбищенские вороны, возвещающих о грядущей смерти чьих-то детей и отцов.
Тогда он считал наказание преступников справедливым. Но сейчас-то знал правду: многие из казнённых на площадях были невинны. Сколько из них – теперь известно только богам.
Нет, в прошлое возвращаться не нужно. Тогда надо и на помост с виселицей внимание обратить, тот самый, который всегда стоял рядом с рыночной площадью. Наверное, и сейчас стоит. Ведь как бы ни обвиняли отца в том, что он обезумевший монстр, Душелом – не единственное зло в этом мире. И новому королю наверняка тоже приходится принимать меры, чтобы разбойники не бесчинствовали в городах и на дорогах. Для кого-то Фер уже сейчас стал кровным врагом и новым монстром, которым пугают детей, чтобы те вели себя мирно и тихо. Такова судьба правителя, и Феру её не избежать, даже если он до сих пор считает иначе.