Хрустальный дом
Шрифт:
Проучившись тут две недели, она была готова пикетировать с плакатом в руках, выступая за минимальную толерантность!
Обилие половой активности в школе зашкаливало.
Ирис будто попало в королевство кривых зеркал, где всё простое воспринималось сложным, привычные ценности выглядели смешными, а пошлое и противоестественное преподносилось как канон.
Никогда прежде не доводилось ей видеть столько сговорчивых девчонок. Нигде раньше она не сталкивалась с гомосексуалистами воочию. Секс в раздевалке, секс в туалете, секс в свободном от занятий классе, секс прямо в коридоре. Секс-секс-секс! От него тошнило. Его было слишком много!
Но и разнузданные богатенькие детки знали, что такое страх.
Они боялись – боялись до икоты головорезов из банды Скорпионов. Отморозков похлеще их самих.
Теперь-то Ирис понимала, что в тот первый день повела себя как дура, влезая в осиное гнездо. У неё были все шансы оказаться размазанной по асфальту тонким слоем.
Так бы и случилось, если бы не Сандра Кинг.
Сказать, что брат Сандры был популярен в школе, значило ничего не сказать. Его именем, словно курящимися благовониями, было пропитано всё вокруг. Его образ витал в перешептываниях девчонок, в негласном подчинении, царящем на мужской половине.
Как известно, свита играет короля, и местная свита играла его на отлично.
Ирис было очень любопытно поглядеть на Царя Скорпионов.
Случай вскоре представился.
***
На биологии и математике ничего интересного не произошло. По четвергам всегда были только контрольные тесты.
Преподавателя истории, импозантного мужчину в летах, одноклассники характеризовали, как старого индюка, помешенного на событийных датах.
Из общих стенаний Ирис сделала выводы, что у учителя, человека старой закалки, были твёрдые принципы. Он старался обучить даже такой образчик заскорузлой необразованности, что достался ему в ученики. Последние сопротивлялись всеми силами, но всё равно были вынуждены подчиняться. Итоговой аттестации даже их родители отменить были не в силах, а от оценки зависело будущее.
История и литература были любимыми предметами Ирис. Она без труда ответила на все вопросы и, сдав тесты, получила разрешение покинуть класс. В ожидании следующего занятия решила не таскать сумку с собой, а оставить её в личном отсеке.
Она как раз заворачивала в коридор с металлическими шкафами-сейфами, когда заметила учителя физкультуры.
Тот тащил на вытянутой руке бедолагу Барри-Скунса, пребывающего под таким кайфом, что на ногах не держался.
– Какой номер у твоего шкафчика? – рычал учитель.
– М-м-м… – Скунс согнулся пополам. – Бу-а-а!
Рвотные массы фонтаном полились на пол.
Разъярённый преподаватель отшвырнул парня от себя, толкнув на металлические шкафы.
– Который твой?!
Скунс воинственно задрал подбородок:
– Не имеете права. Это частная собственность!
– Открывай НЕМЕДЛЕННО!!!
Габариты у физкультурника были внушительные – стероиды, наверное, жрал горстями.
А Скунс не был бы Скунсом, если бы не имел привычки трусливо поджимать хвост перед превосходящими силами противника.
Трясущимися руками он вставил ключ в замок и отворил дверцу.
С того места, где стояла Ирис, содержимое шкафчика рассмотреть было невозможно, но по довольному лицу учителя было видно – он нашёл то, что искал.
– Продажа наркотиков – серьёзное преступление.
Скунс содрогнулся:
– Я не продаю. Употребляю сам.
Учитель по-дружески похлопал ученика по плечу:
– Знаю, Барри, знаю. И сейчас я тебя отучу, сынок, от этой дурной привычки.
Его рука выскользнула из шкафчика и затолкала содержимое ладони Скунсу в рот.
Парень забился в безжалостных руках, но физрук продолжал зажимать рот ладонью, не давая выплюнуть отраву.
– Нет!!! – закричала Ирис. – Что вы делаете?! Прекратите!
От неожиданности учитель дёрнулся, выпуская Скунса из рук.
Воспользовавшись моментом Барри, встав на четвереньки, попытался выплюнуть изо рта всю ту дрянь, что в него впихнули, но стал задыхаться и хрипеть, хватаясь рукой за горло.
– Помогите же ему! – сорвалось с губ Ирис.
Но учитель явно не собирался оказывать помощь. Он угрожающе наступал на Ирис и взгляд у него был, как у маньяка, невменяемый.
– Дотронься до неё, приятель. Давай. Только дай мне повод.
При звуках тихого голоса физрук застыл.
Ирис не сомневалась – на этот раз точно он!
Царь Скорпионов.
Энджел был высок, как и его сестра.
Никаких кожаных курток, заклепок-кастетов – презентабельный молодой человек из приличного общества, носящий двубортное серое пальто. В вырезе поднятого стойкой воротника строго светилась белоснежная рубашка.
Барри-Скунса крючило. Глаза закатились, тело свело судорогой как в эпилептическом припадке.
– Уходи, Картерис, – велел Энджел учителю.
Физрук послушался беспрекословно.
Подойдя к Скунсу Энджел опустился рядом с ним на колено. Положил ладонь на лоб, будто проверяя – нет ли жара?
Видимых чудес не происходило, но судороги, сотрясающие тело Барри, постепенно начали стихать. Руки и ноги больше не дёргались в беспорядочном танце. Глаза перестали закатываться, мало-помалу принимая осмысленное выражение.
– Спасибо, Энджел.
Блондин помог Скунсу подняться с пола.
– Я думал мне конец, – всхлипывал Барри, цепляясь за своего спасителя, словно маленький ребёнок. – Этот псих впихал меня доз десять, не меньше!
– Забудь. Всё хорошо.
– Забыть?! Он чуть не убил меня! Энджел, он…
– Не следовало приходить под кайфом в школу. А сейчас – просто иди домой, ладно? С Картересом я разберусь.
Голос у Энджела был приятный, но не имел ничего общего с бархатистыми баритонами, от которых млела Ирис. Тональность была скорее ближе к сладкому тенору.