Худловары
Шрифт:
— Я сначала думала, это чесотка, — сказала она мне потом. — Я ведь в тот день уже начала раздел «Кожные»!
А про то, как ее лечили методом Бутейко от насморка, она написала отдельный репортаж. Там у ней тоже выявился дифференциальный диагноз, связанный с редактированием предыдущих разделов:
«— Через ваши легкие проходит не 5 литров в минуту, а 20! Трудитесь за четверых.
— Возможно, это из-за беременности, — пытаюсь оправдываться я…»
В общем, бедняжка уже едва ходила после такой медицинской журналистики. К счастью, самый опасный раздел — «Психологию» — я к тому времени и сам более-менее отредактировал.
Журналистика тест-драйва отличается от обычной журналистики тем, что ты вновь понимаешь главное отличие живого от мертвого. Живое — это то, что еще можно убить. Самыми разнообразными способами.
В обычной, оторванной от реальности журналистике ты легко можешь, к примеру, гнать пургу о достижениях электротерапии. Ты можешь ярко живописать лягушку Луиджи Гальвани и другие опыты XVIII века, а также порожденные ими страшилки типа «Франкенштейна». Без особых эмоций ты подметишь, что самыми важными для медицины оказались токи с частотой 5000 Гц и более и что великий сербский ученый Никола Тесла чуть не получил Нобелевку за открытие медицинских приложений высокочастотного тока. И так далее.
В реальности же тебя укладывают на стол в маленькой каморке, обвешивают электродами и… уходят. Ты с ужасом взираешь на прибор, который типа будет тебя лечить. Первая волна электротока вызывает воспоминания о разнообразных глюках MS Windows — тут ведь может случиться то же самое, только не на дисплее, а на тебе самом, который лежит под электродами. Ты мучительно ищешь в памяти успокоительные абзацы красивых описаний этого прибора — но в голове крутится лишь одна дикая фраза из технического руководства, которое не показывают обычным журналистам:
«При проведении терапии во взрывоопасных условиях не исключена возможность взрыва».
Даже после завершения процедуры, когда ты чувствуешь ту самую легкость, которую тебе обещали, — все еще остаются большие сомнения. Возможно, легкость оттого, что адскую машинку все-таки вырубили и ты успел добежать до туалета.
И наконец, после публикации репортажа они звонят тебе и просят убрать из статьи слово «электроток»… Ну, тогда ты уже откровенно радуешься, что ушел невредимым из лап оборотней. Коллеги из «Ленты.ру» отмечают твое чудесное выздоровление издевательским баннером со словами «Корреспондента пытали током», и жизнь снова расцветает всеми красками.
Зато отношение к высоким достижениям медицины становится как-то… хотя нет, не сразу. Наука ведь опирается на практику, верно? Еще несколько экспериментов, обмен опытом с другими журналистами-экстремалами — я ведь не один такой!
Пока меня мучают электротоком, редактор «Знания — Силы» и «Парадокса» Никита Максимов отважно подвергается гипнозу с целью проверить на себе технологии выуживания забытой информации из памяти. Будучи введен в транс, он должен вспомнить очень важный, но забытый факт: цвета стола во время одной нашей встречи:
«В четверг за кружкой доброго пива я рассказал об экспериментах с моей памятью гостившему у меня питерскому футурологу и просто приятелю Лехе Андрееву. Андреев тут же выдал прогноз: скоро с каждым человеком будет ходить свой гипнолог и извлекать нужное из памяти. А после нескольких кружек ячменного напитка Леха вдруг сказал, что и без всякого гипноза вспомнил цвет столов в студии АТВ (Андреев тоже был гостем этой передачи), но я упросил его не подсказывать».
Позже Никита в своем репортаже рассказал, что действительно вспомнил цвет под гипнозом — синий. Но я-то вспомнил и без гипноза! Выходит, есть способы попроще? А что, если с той же идеей подойти к остальной медицине?
Главное отличие хорошего врача от оборотня очень похоже на главное отличие живого от мертвого. Верите или нет, настоящие врачи ненавидят технический прогресс. А точнее, ту его часть, которая касается массовых технологий. Они не всегда говорят об этом в лоб, но если поднажать…
Главный маммолог Москвы после долгого интервью про методы скрининга рака груди признается мне, что лучшее средство от этого самого рака для женщин — вовремя рожать детей и кормить грудью. Опытные аллергологи, продвигающие навороченные супер-тесты на аллергию и лекарства от нее, под хорошей журналистской пыткой рассказывают, что основа всех аллергий — пищевая, которая начинается в утробе матери. А дальше развиваются уже лекарственные болезни: вместо того, чтобы дать ребенку спокойно перенести легкую простуду, его кормят сильнодействующими препаратами, разрушая иммунную систему. Именно так вся Австралия заболела астмой, которой там раньше не было: лечили деткам бронхит таблетками. В целом же сегодня лекарственная болезнь входит в десятку самых популярных причин смерти. От таблеток умирает больше людей, чем от водки и от простуд.
Ну а прививки? Нет, я лучше не буду здесь рассказывать про прививки. Не потому, что вам кисло станет. А потому, что моя книжка — про литературу. Ведь именно через нее, через эти буквочки, распространяются глупости о тех же прививках. И потому хороший врач ненавидит современные СМИ.
Эту ненависть, повторяю, многие прячут. Ведь если раньше лекарства делались для врачей, то теперь наоборот — всемирный спрут фарминдустрии использует врачей для продвижения своей химии. А врачам, как и всем, хочется кушать. И они с улыбкой несут проплаченную пургу.
Обработка человека таблеточниками начинается еще до рождения: в роддомах стало обычным делом забивать тумбочку у кровати будущей роженицы смесями для искусственного вскармливания и прочим дерьмом. Нервная беременная женщина — идеальный объект для манипуляций.
Но это лишь нижний уровень пирамиды. В странах третьего мира — ну, типа нашей — таблеточники скупают оптом даже специалистов с докторскими и академическими степенями: эти высшие зомби работают на научных конференциях, окучивают коллег рангом пониже. Однако большинство высших зомби — все-таки не идиоты, и у них есть свой пристеб. Не прямым, но эзоповым языком издеваются они над поработившими их таблеточниками, а заодно и над полоротыми представителями СМИ.
Очень порадовал меня в этом смысле известный доктор-телепузик Бранд. Раньше, когда я смотрел его «Кому» по НТВ, он казался ужасным занудой. Но там у него, наверное, стояли за спиной плантаторы в пробковых шлемах и били по кумполу лопатой при всякой шутке. В менее скованной обстановке, на круглом столе «Есть ли секс на Марсе?» в гостинице «Националь», Бранд был живее. Мероприятие тоже было проплачено таблеточниками, но плантаторов не было на виду, и Бранд неплохо разнообразил медицинские беседы своими научными комментариями. Вот некоторые кусочки записи: