Худловары
Шрифт:
— Да это никак нельзя смешивать! Вы глумитесь над мертвыми, которые умерли от наркотиков! — вскочила Толстая.
— У меня родственники умирают от алкоголизма, — заметил я.
— У вас умирают, а у меня уже умерли! — крикнула графиня таким тоном, словно предлагала мне пойти в школьный туалет и померяться, у кого стило длиннее.
Но тут умный Адасинский устроил перерыв, во время которого Баян давал интервью напротив стойки с пирожными, а я пил молочный коктейль. Графиня Толстая тоже не дремала: сидя перед камерами, она смачно глушила водку с какой-то другой теткой своих лет.
Зато после перерыва… Звезда русской литературы начала мочить. Правда, уже не
Я спросил Баяна, как он относится к моим словам, что в таких наркоманских условиях творческий человек двинется к здоровым ритуалам. Баян согласился, что на самом деле не все будут наркоманами. И, конечно, реальная контркультура будет анти-наркотической.
Кроме того, мы выяснили, что и «Низший Пилотаж» Ширянова, и «Голый завтрак» Берроуза читаются как фантастические произведения. И что «Низший Пилотаж» с первых же страниц вызывает отвращение у многих читателей, а отвращение вряд ли можно назвать «хорошим методом пропаганды». Пропаганда обычно симпатична — как телереклама пива или толстовские рассуждения о космических энергиях алкоголя.
Все это тоже не попало в продажную прессу.
Зато туда опять попали выпады Толстой, которая, слегка поддав, почувствовала себя королевой бала. Только Баян открывал рот, как Толстая кричала «олигофрен» или еще что-то такое же художественное. Баян парировал ее выкрики с большим трудом.
— А вы напишите про это книгу! — кричала Толстая.
— Уже написал…
— Ах, так вы бедный журналист!
— Богатый журналист…
— Ах, так вы подсели на деньги!
— И готов всех остальных подсадить на деньги…
— Ах, вы только о деньгах и думаете, что же вы нам голову морочите!
На крики из зала «Дайте же ему высказаться, не перебивайте!» Толстая сообщила, что в школе ее тоже выгоняли из класса за разговоры. По залу опять забродил призрак школьного сортира.
В конце концов графиня снова выдала свое козырное «Вы глумитесь над мертвыми, которых вы подсадили на наркотики!» Баян ответил, что в этой стране значительно больше народу умирает от алкоголя, который она защищает.
Поняв, что аргументы исчерпаны, Толстая крикнула «Вы мне отвратительны!» и пустила в ход самый могучий прием великого русского языка. Она закатала рукав и показала нам хуй. Здоровый такой, сантиметров сорок. С пальчиками на конце.
Публика, состоящая из ценителей русской литературы, разразилась продолжительными аплодисментами. К сожалению, кинологи со специально обученными операторами к тому времени свалили; они обычно так себя ведут — слегка обнюхают, и тю-тю. Поэтому никто не снял Толстую с ее большим прибором.
Но обратно к дискуссии. Увидав этот хуй локтевой лекарственный, я сразу спросил графиню, кому он адресован. В тайной надежде, что только Ширянову. В конце концов, я всегда был против наркотиков. И в школе учился на пятерки. И переводил старушек через улицу, даже если старушка попадалась ебнутая. Короче, я думал, что я тут выступаю против наркоты, а вовсе не как Баян за.
Но Толстая ответила конкретно — это вам обоим адресовано, мудаки вы и демагоги и земляные червяки с георгинами в мозгах притом. В это время она стояла прямо надо мной и казалось, вот-вот хватит меня по башке початой бутылкой водки. К счастью, у ней началась никотиновая ломка. Графиня схватила свои никотиновые палочки и вылетела (хотел написать «…в окно» — увы, это была бы высокая литература, а я просто бедный журналист).
Вернувшись, Толстая снова включилась в дискуссию и сообщила, что «искусство — вне нравственности». Это полностью противоречило всем ее предыдущим обвинениям в адрес Ширянова. Однако такие логические тонкости никто уже не отмечал. Филология, йопт.
Но я лично все же расстроился малость от такого удара большим женский хуем в нос и тяжелой женской логикой в лоб. Получилось, что хоть ты борись с наркотой, хоть не борись, а все равно великие писательши земли русской покажут тебе письменный прибор, если ты посягнул на святое — на бутылку. Потому что Лев Толстой, как известно, с утра выпивал стакан водки и только после шел косить. А без этого не косил и не вставал даже. Без этого у нас и литературы никакой не было бы. И нас бы самих не было, и вас. И леса бы не было, и партизан, и фашистов. Вообще ничего бы не было. Кроме кинологов со специально обученными операторами, но это от лукавого.
В общем, не знаю, как моя пропаганда трезвости среди графьев подействовала, но ихняя пропаганда бухла меня задела. Тем более что там еще выступил великий русский писатель Житинский и прямо сказал, что на непьющего человека у нас смотрят как на пидора. То есть меня чисто взяли на «слабо».
Но я недаром Телец. После дискуссии я как бы пошел квасить с писателем Житинским и под это дело утащил у него первый номер журнала фантастики «Полдень XXI век». Именно первый — когда я его выхватил прямо из машины, делающей обрезание, краска осталась у меня на руках, да и сами-то руки мне едва не отрезали. Но великий русский писатель Горчев меня сразу успокоил и сказал, что так и должно быть — журнал по жизни не должен пачкаться, но этот номер еще не высох, и если уж я захотел самый первый, то получай весь кайф в одну вену. И еще он сказал, что лучше его не открывать, а то развалится нахрен вообще. Первый же.
Но я опять был хитрее. Я пошел в «Макдоналдс», купил дозу «бигмака», воткнул куда надо и стал читать журнал не открывая — под «бигмаком» еще не такое возможно. Журнал оказался ничего себе, особенно великий русский киберпанк Тюрин. Но вот статью человека по имени Сергей Соловьев не стоило в этот журнал вставлять. Когда статья называется «Малый информационный апокалипсис» и начинается с огромного непереведенного абзаца на французском, любому дураку ясно — кроме выебонов, в ней ничего нет. Даже в книжках великого графа Толстого французские страницы переводят на русский. Хотя графу Толстому мы могли бы позволить любые выебоны, потому что он, когда втыкал с утра стакан водки, мог накосить центнеров пятьсот за день.
Но детей он все равно не любил, как с ним не бились. Я в этом уверен теперь на все сто покемонов, за которых и предлагаю поднять наши булочки с маком, ибо на этом мой тост заканчивается. Ну, разве добавить еще, что у зарубежных женщин-писателей случаются те же проблемы. Ученые называют это «конфликтом поколений»:
«Gazeta.ru: Индийская старушка, всю жизнь питавшаяся сигаретными окурками, несмотря на уговоры врачей, отказывается сменить необычную диету. 61-летняя жительница южного города Котамеду не признает никакой другой пищи, кроме окурков местной самокрутки-биди».
«Lenta.ru: Сотрудники нью-йоркского аэропорта имени Джона Кеннеди задержали пятилетнюю девочку, следовавшую из столицы Колумбии Боготы. У ребенка было изъято более 1 килограмма героина».