Худой мужчина. Окружной прокурор действует
Шрифт:
— А не было ли чего-нибудь особенного в его глазах? — спросил Селби.
— Да, — сказала она, — в глазах действительно было кое-что — они были как-то особенно широко открыты. Они напоминали о чем-то, но я никак не могу вспомнить о чем.
— Вы хотите сказать, что видели их прежде?
— Думаю, что нет. В них было что-то странное. Как будто он слегка косил.
— Может быть, в его венах текла восточная кровь? — спросил Селби наугад, чувствуя, как его охватывает разочарование.
— Нет. Не то. Я просто не могу выразить, что это такое.
— Вы не помните —
— Нет, не помню. Вы знаете, у нас сорок комнат, и во многих постояльцы сменяются каждую ночь. Люди приходят и уходят. Я только смотрю на них, чтобы понять, не станут ли они напиваться, шуметь или что-нибудь еще, что будет мешать другим или привлечет внимание полиции.
— Вы узнали бы этого человека, если бы снова увидели? — спросил Селби.
— Думаю, что узнала бы.
— А как насчет фотографии? Вы узнали бы его по фотографии?
— Думаю, да.
Селби открыл сумку и вынул фотографию, которую сделал фотограф.
— Это он?
Она внимательно рассмотрела фотографию.
— Я не берусь утверждать определенно, что это не тот человек. Как будто лицо на фотографии немножко на него похоже и в то же время не похоже… Это… минутку… — Она опустила фотографию, поморгала глазами и сказала: — Теперь я знаю, чьи глаза напоминают мне глаза на фотографии.
— Чьи? — спросил Селби.
— Когда-то я знала женщину, которая что-то проделала со своим лицом. Хирурги не хотели затрагивать мускулы лица, потому что это растянуло бы кожу. Поэтому они подложили кусочки специальной ленты под кожу от глаз ко лбу, не от самых глаз, а от висков. Эта лента оттянула кожу, и ее глаза приобрели своеобразное выражение, как будто она все время смотрела на вас в упор. Вот о чем напомнило мне лицо этого человека.
Селби попросил:
— Посмотрите на эту фотографию снова. Допустим, глаза растянуты из-за того, что на виски наклеены полоски липкой ленты.
Тогда фотография будет похожа на этого человека?
— Да, — сказала она медленно. — Думаю, что да, но опять-таки это мне только кажется. Я это заявляю не категорически. Сомбреро, жилет и усы похожи — вот только глаза…
— Я понимаю, — сказал Селби. — Предполагаю, что человек, который был здесь, загримировался. Потом я покажу вам фотографию того человека, который, как мне кажется, был здесь. А пока не пытайтесь представить, как выглядел бы человек с этой фотографии, если бы у него были другие глаза. Понимаете?
— Да, — ответила она. — Я так и сделаю, мистер Селби. Я всегда к вашим услугам, когда понадоблюсь.
Селби расстался с ней и пошел на телефонную станцию. Оттуда он позвонил Рексу Брендону.
В голосе Брендона звучало удивление.
— Ты в Финиксе, Дуг?
— Да, — сказал Селби. — Пытаюсь проверить аризонскую версию.
— Тамошняя полиция уже все сделала, — сказал Брендон. — Показания хозяйки «Пионерских комнат» немногого стоят. Полиция Финикса всячески старалась получить у нее какие-нибудь полезные сведения, но так ничего толком и не добилась.
— У вас ничего нового? — спросил Селби.
— Мы нашли Лейси, — сказал шериф. — Ты попал
— Где они сейчас? — спросил Селби.
— Здесь, в тюрьме, — сказал Брендон. — Они пытались отговориться тем, что собирались вернуться, когда понадобятся тебе, что они вовсе не скрывались и тому подобное. Ну а власти Нью-Мексико отправили их к нам. В гостинице Альбукерке они были зарегистрированы под вымышленными именами.
— А что Инес Стэплтон? — спросил Селби.
— Рвет и мечет. Заявляет, что это грубое нарушение закона: мы бросаем тень на доброе имя невинного маленького ребенка, задерживая его мать. По-видимому, она попытается добиться распоряжения об освобождении их из-под стражи на основании закона о неприкосновенности личности. Тебе надо быть здесь, Дуг, — добавил он помолчав. — Предстоят всякие юридические стычки, и нехорошо, что тебя нет в округе.
— А я в округе, — твердо сказал Селби. — Я болен. У меня сильная простуда. Доктор посоветовал мне полностью отстраниться от дел по крайней мере на сутки. Все равно Инес Стэплтон ничего не сможет добиться раньше понедельника. Просто уйдите в подполье, и пусть она добывает распоряжение об освобождении из-под стражи и вообще все что хочет. Я вернусь сегодня вечером, а может быть, и днем. Сегодня суббота — законный выходной день. Я имею право на уик-энд, когда я болен.
— Будь осторожен, сынок, — сказал Брендон заботливо. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — сказал Селби, — до встречи, Рекс, — и повесил трубку.
Затем он взял напрокат машину и поехал в Тусон. Управляющий местного филиала фирмы «Холл и Карден» оказался кривоногим, дочерна загорелым субъектом, весьма неразговорчивым. Он посмотрел на образец одеяла, который Селби вручил ему, на визитную карточку Селби и сказал;
— Да, это от нашего одеяла.
— Сколько их у вас было?
— Четыре.
Селби посмотрел ему в глаза:
— Кому вы их продали?
— Я, пожалуй, не смогу сразу вспомнить.
Что-то враждебное в его взгляде навело Селби на мысль.
— Не продали ли вы, — спросил он, — одно из одеял человеку по имени Джеймс Лейси?
Глаза мужчины стали еще холоднее, еще враждебнее.
— Лейси, — ответил он, — наш клиент. Если вы хотите что-нибудь о нем узнать, спросите его сами.
Селби подошел к телефону, позвонил в кабинет шерифа, попросил к телефону Рейли и сказал:
— Я в вашем городе, Рейли. У меня кое-какие затруднения с управляющим местным филиалом фирмы «Холл и Карден». Не могли бы вы приехать?
— Приеду через пять минут, — пообещал Рейли.
Наступила пятиминутная пауза, в течение которой управляющий, казалось, обдумывал ситуацию. Он проявлял все большие и большие признаки беспокойства. Раз или два он порывался заговорить с Селби, но тот пресекал его попытки. Наконец дверь открылась. Вошел Рейли. Он обменялся рукопожатием с Селби, затем подошел к прилавку и обменялся рукопожатием с управляющим.