Художественная интеллигенция
Шрифт:
Существенный вклад в разработку интересующих нас проблем внес Карл Маркс. Обращение к его взглядам на производительный и непроизводительный характер труда (деление, предпринятое им при анализе капиталистического производства), как нам представляется, позволит уяснить не только запутанную многогранность проблемы, но и обратиться к "принципиальным" расхождениям и закономерностям различных стадий общественного развития.
Строго следуя выбранному методу, К. Маркс анализировал предмет исследования с точки зрения и психологи восприятия, и психологии поведения. По свидетельству К. Маркса, споры о характере труда уходят в глубь веков, когда, следуя классовому подходу, придворные экономы к производительному классу относили лордов и баронетов, рыцарей, дворян, высших и низших чиновников, купцов и юристов,
Давенант, по словам К. Маркса, следующим образом поясняет табель о рангах ученейшего Кинга: "Он этим хочет сказать, что первый из двух классов народа сам себя содержит с помощью земли, искусства и прилежания и ежегодно кое-что прибавляет к национальному капиталу…"
К. Маркс высмеивал ту ситуацию, когда "как бездельники, так и их паразиты должны были найти свое место в этом лучшем из миров", что само по себе вполне психологически обосновано и понятно. Он не согласен с критиками А. Смита в том, что они рассматривают духовное производство в качестве материального производства. "По Шторху, врач производит здоровье (но он производит также и болезнь), профессора и писатели – просвещение… С таким же правом можно сказать, что болезнь производит врачей, глупость – профессоров и писателей, безвкусие – поэтов и художников… даже высшие виды духовного производства получают признание и становятся извинительными в глазах буржуа только благодаря тому, что их изображают и ложно истолковывают кик прямых производителей материального богатства.
Автор теории прибавочной стоимости продолжает: лакействующие экономисты, второразрядная братия, компиляторы, дилетанты, вульгаризаторы, составители компендиумов – всем им – государственным чиновникам, военным, виртуозам, попам, судьям, адвокатам и т.д., "труд которых отчасти не только не производителен, но по существу разрушителен", было приятно причислять себя к производительному классу, без которого немыслимо существование обществ, с целью отгородиться глухой стеной от презираемой ими домашней прислуги и скоморохов, т.е. сделать все, чтобы не "предстать просто в качестве прихлебателей, паразитов, живущих за счет подлинных производителей", "…сикофантствующие мелкие чиновники от политической экономии стали считать своей обязанностью возвеличивать и оправдывать любую сферу деятельности указанием на то, что она "связана" с производством материального богатства…".
Оправдывая свое паразитическое существование, буржуа и их слуги не могли не оправдывать паразитической сути труда своих лакеев "под видом материального производства".
Кроме того, К. Маркс предостерегал от вульгаризации вопроса, связанного с изучением производительного и непроизводительного труда, между которыми не существует четких границ, подчеркивая: "Всякая услуга производительна для ее продавца – это лжеприсяга, подделка документов, убийство. Занятия сикофантов, доносчиков, прихлебателей, паразитов, льстецов…", так как за это исполнителям платят.
Подводя итог психологическим сетованиям, К. Маркс инвективно заключает: "Превознесение прислужничества, лакейства, восхваление сборщиков налогов, napазитов проходит красной нитью через писание всех псов".
Итак, говоря недавним перестроечным языком, проблема симбиоза "человеческого фактора" и производительного характера того или иного труда выглядит даже несколько легковесно.
Вторая особенность вопроса более сложна и заключается в непростой взаимообусловленности характера труда и его вещного выражения.
К. Маркс усматривает в трудах А. Смита "постоянное смешение двух определений того, что мы называем производительным трудом". Он говорит о верном толковании этого вопроса и ложном, называя его вторым смыслом, когда А. Смит относит к производительному всякий труд, в результате которого изготавливается товар, а к непроизводительному – труд, не производящий "никакого товара".
Ссылаясь на слова Росси об уважительном отношении не только к тем, кто проводит "свою жизнь в изготовлении коленкора или сапог", но и к какому бы то
Иронизируя над мнением экономистов по вопросам производительного труда, он замечает, что они кичатся "как проявлением особой мудрости своим ответом, гласящим, что всякий труд, производящий вообще что-либо, имеющий что-либо своим результатом, тем самым есть уже производительный труд".
К. Маркс приходит к выводу о том, что "вещественный характер того или иного труда, а следовательно, и его продукта, сам по себе не имеет ничего общего с этими различиями между производительным и непроизводительным трудом".
Не вещный характер производства делает его критерием производительного труда, а конкретный определенный уровень экономического развития, где вообще вся сфера производства немыслима без его вещного характера. "Различия между производительными видами труда и непроизводительными имеют решающее значение… для производства материального богатства, и притом для определенной формы этого производства, для капиталистического способа производства. В духовном производстве в качестве производительного выступает другой вид труда". К. Маркс ясно и недвусмысленно говорит о производительном характере труда в среде духовного производства, составной частью которого является художественное начало. Это положение весьма важно в доказательстве наличия как производительного, так и непроизводительного труда художественной интеллигенции и ее социально-профессиональных подгрупп.
Вообще, по глубоко обоснованному мнению К. Маркса, "один и тот же вид труда может быть как производительным, так и непроизводительным".
Его особое внимание привлек тот аспект проблемы, который обнаруживает взаимозависимость отнесения характера труда к производительному и непроизводительному исходя из социального положения людей. Рассматриваемое сочинение К. Маркса наполнено примерами взаимообусловленности объективного характера труда и его субъективного восприятия. Так, он подчеркивал, что актер или клоун обменивают свой труд на капитал, если работают по найму у капиталиста (антрепренера), а частный портной, который чинит этому капиталисту брюки, обменивает свой труд на доход, "по отношению к публике актер выступает… как художник, но для своего предпринимателя он – производительный рабочий".
Точно так же на конкретном примере К. Маркс доказывает, что писатель в капиталистическом обществе "является производительным работником не потому, что он производит идеи, а потому, что он обогащает книгопродавца, издающего его сочинения", т.е. писатель "производителен постольку, поскольку является наемным работником какого-нибудь капиталиста".
И, развивая эту мысль, продолжает: "Например, Мильтон, написавший "Потерянный рай" и получивший за него 5 ф. ст., был непроизводительным работником, напротив, писатель, работающий для своего книготорговца на фабричный манер, является производительным работником. Мильтон создавал "Потерянный рай" с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст. А лейпцигский литератор-пролетарий, фабрикующий по указке своего издателя те или иные книги (например, руководства по политической экономии), является производительным работником, так как его производство с самого начала подчинено капиталу и совершается только для увеличения стоимости этого капитала. Певица, продающая свое пение на свой страх и риск, – непроизводительный работник. Но та же самая певица, приглашенная антрепренером, который, чтобы загребать деньги, заставляет ее петь, – производительный работник, ибо она производит капитал".