Художник с того света
Шрифт:
При слове «художник» лицо незнакомца на миг оживилось, но он тут же скрыл эмоцию.
– Уже несколько лет мечтаю об отшельничестве: чтоб ни одного человека, только я и тайга, глухая-глухая тайга, – эти слова вырвались из его какой-то скрытой ото всех глубины. – Только это между нами, вы первый, с кем я поделился.
– Не волнуйтесь, я унесу эту тайну с собой в могилу, – осознав, что сказал, я чуть не блеванул на дорогие туфли своего соседа.
– Ну что ж вас так тянет к потустороннему миру, не время еще, – дьявол расцвел обаятельной улыбкой. – Меня, кстати, Рафаэль зовут.
«Странное имя», – подумал я.
–
Мы улыбнулись и искренне, крепко пожали друг другу руки. В тот момент я понял, что это рукопожатие настоящего друга или опаснейшего врага, никакой середины. В Рафаэле чувствовалась сила человека, чьи руки не раз омывались в крови врагов, а возможно, и случайных людей. На вид ему было около пятидесяти, выглядел он подтянуто, ухоженно, но в глазах проскальзывала усталость от жизни.
– Раз вы, Рафаэль, прервали мой сон, предлагаю нарушить ваше дневное затворничество и выпить крепкого дачного чаю.
– С удовольствием, Максим, и давайте на ты. – Я кивнул, соглашаясь.
Войдя во двор, Рафаэль слегка оторопел. Не став скрывать своего любопытства, он спросил, что означают фигурки и причудливые лица, выставленные по всему периметру дома. Я остановился, посмотрел в небо, потом на своего гостя и многозначительно сказал:
– Это моя армия, она защищает дом.
Рафаэль удивленно осмотрелся, после чего придавил меня тяжелым взглядом, в котором читался вопрос.
– Думаешь, я сумасшедший? – Не дав сказать и слова, я продолжил: – Но Шихуанди, например, никто не считает странным, с его тысячами терракотовыми солдатами. Он верил в это, и я верю в свою армию. Она несет неустанную службу, а я, возможно, несу чушь, и это всего лишь инсталляция, произведение искусства. Кто поймет нас, художников?
– Я пойму, – серьезно и уверенно ответил мой гость. – Не только пойму, но расскажу все о твоей армии.
Я решил промолчать и не задавать вопроса, но у меня вдруг возникло чувство, что Рафаэль не случайный прохожий, что он находится в нужном месте, в нужное время, что знает про сон, надпись на столе и армию амулетов. Сказать «знает» не точно. Видит? Да, видит, но чуть в ином смысле этого слова. Неужели ему ведомо все происходящее со мной? Это интересно, но как бы мне ни хотелось расспросить, что значат его странные фразы, нужно держать себя в руках, нить развяжется сама.
Стены моего жилища были полностью завешаны картинами разного размера и тематики. Те, что не уместились на стенах, я сложил в ряд на первом этаже, в большой комнате. Увидев картины, Рафаэль не смог сдержать удивления.
– Это все твои работы?
– Да, – гордо ответил я.
– Они мне очень нравятся! Могу ли взглянуть на те сложенные?
– Конечно, я пока поставлю чайник.
Мой гость внимательно осматривал картины, иногда бросая на меня пронзительный взгляд.
– У тебя талант, Максим.
«Ты еще не видел мою случайно написанную картину «Смерть бедного человека», – подумалось мне.
– Спасибо, Рафаэль, считай себя первым посетителем выставки неизвестного художника.
– Пока неизвестного. У тебя есть все шансы стать великим, и я не шучу.
– Присаживайся, чай уже заварился. – Из большого керамического чайника с синими цветками висели веревочки от трех пакетиков черного чая.
– А почему дачный? – посмотрев на чайник, усмехнулся гость.
– Так на даче же пьем.
Мы не спеша попивали чай, разговаривая на отвлеченные темы. Рафаэль искусно владел манипулятивными техниками, плюс его голос и внутренняя сила подавляли. Но когда он понял, что все его психологические крючки малы, что не по рыбе удочка, перешел на непринужденное соседское общение. Я, в свою очередь, старался не говорить лишнего и скрыл все странности и перипетии последнего года жизни. Устал работать, рухнул бизнес, ушла девушка, решил стать художником – всё стандартно и обыденно. Рафаэль слушал и улыбался, словно знал, что было на самом деле. Он всё больше становился задумчивым, словно взвешивал все за и против. Возникла длинная пауза, после которой мой новый гость встал и попросил его проводить, сославшись на дела.
– Приятно было познакомиться, но, к сожалению, мне пора. Ты завтра не занят после обеда? Зайду на чай да на твои работы еще разок взгляну, они очень интересные.
– Да брось, Рафаэль. Наверно, из вежливости нахваливаешь?
– Нет, Максим из практичных соображений! – Опять эта дьявольская самодовольная улыбка. – Твои работы имеют большой потенциал. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Мы пожали друг другу руки, попрощались и поняли, что наше общение уже стало дружеским.
Человек привыкает к любым условиям жизни, но не все стремятся сделать их лучше. Поначалу чистота и идеальный порядок по утрам пугали, но через пару дней все стало обыденно и привычно. Внутри меня словно образовалась пустота, невозможно было поверить, что картины закончены. Я еще не понимал: не выполни я заказ, история со Славой была бы написана ровно наоборот, моё тело с ножом в груди обнаружили бы через месяц, год, а может, и никогда бы не нашли: молния ударила бы в дачу, и огонь забрал с собой остатки никчемного, никому ненужного человека. А Слава, возможно бы, осознал, что натворил, и полностью поменял свою жизнь, завязал с выпивкой, вернулся в семью, организовал своё дело и, чем черт не шутит, разбогател. Тот, кто заключил со мной контракт на сорок три картины, отправил Славу сказать, что я справился. И Слава был знаком, посланцем, которого нужно было принести в жертву.
Для чего? Тогда это было для меня загадкой.
Рафаэль постучал ровно в полдень, и мы прошли в дом, где его встретил кот. Обнюхав, он пристально посмотрел в глаза гостю, на что Рафаэль сказал:
– А твой кот не такой уж и кот, как может показаться на первый взгляд.
– Он пару раз спас мне жизнь. Да и жить один здесь я не смог, если бы не этот рыжий засранец!
– Интересно, – Рафаэль был очень серьёзен. – А как его зовут?
– Автобус.
– Необычное имя, но ему подходит. Он огромный.
– Да, последний раз взвешивались – был двенадцать кило. Имя ему не просто так дали. Как-то летом в ливень я ехал на машине, а он сидел посреди дороги. Его заметила моя девушка, вернее, бывшая, – я сделал паузу и помрачнел, – она закричала, я дал по тормозам, и в нас въехал автобус. Авария так, несерьёзная, пострадал только бампер. Пока мы чесали с водилой мокрые затылки, она придумала ему такое странное имя. Самое интересное было потом. На сервисе мне сказали, что могло оторваться левое переднее колесо, держалось просто на честном слове. Вот и не верь после этого в совпадения.