Художник. История третья. Хранитель
Шрифт:
Саэрэй Сааминьш был расстроен. А Юори Сааминьш метался, словно тигр в клетке, по своей спальне во дворце дядюшки Лайконика, вне себя от злости. Неладное он заподозрил еще тогда, когда, поднимаясь по ступеням дворца, юные служанки просто кланялись и спокойно шли дальше, а не как еще сегодня утром - замирали, забывая дышать. "Может, у меня что-то не так с одеждой? Или где-то испачкался в этой вечно перекрашиваемой без толку Академии?" Ответ на свой вопрос он получил, зайдя в гардеробную и заглянув в зеркало.
Глаза отказывались верить тому,
– Отец!
– влетел он к отцу в комнату. Но того не было. Сдернув с косы бант и прикрыв волосами лицо, он бросился на поиски. И нашел его в кабинете Лайконика. Отец и дядя, сидевшие в креслах друг напротив друга с озабоченными лицами, обернулись на звук стукнувших о стенки створок двери.
– Папа, - трагически сказал Юори, отбрасывая волосы с лица, - что они со мной сделали?
Саэрэй и Лайконик переглянулись и дружно спросили:
– А что?
– Как!
– Юори пальцами дотронулся до своего лица.
– Я - урод!
Лайконик хмыкнул, а Саэрэй пожал плечами:
– Ты это только сейчас понял, сын?
– Перестань! Ты только посмотри на мое лицо! Я некрасив!
– Ну, положим, красивого, действительно, в твоем поведении маловато, а чисто визуально, каким ты был, таким и остался. Не вижу разницы.
– Ни одна девушка сегодня не обернулась в мою сторону!
– Юори упал в кресло и зарыдал, закрывая глаза ладонями.
– Ни одна война не идет ни в какое сравнение с трагедией моего племянника.
– Заметил Лайконик.
– Какая экспрессия! Даже как-то хочется крикнуть "верю" и поаплодировать. Талант.
– Возможно, в Академии они просто не попались тебе навстречу?
– Серьезно поинтересовался Саэрэй.
– Вы издеваетесь, да?
– Юори достал носовой платок и стер с лица слезы.
– Вы что, не понимаете, мой мир, моя жизнь - все пропало!
Он снова уткнулся в носовой платок.
– Действительно, какие, к чертям даймоны, если Вселенная и так уже разрушилась, а ее осколки заморозили сердце?
– Задумчиво сказал Лайконик.
– Не плачь, племянник. Когда сможешь сложить слово "вечность", на твоих щеках снова распустятся розы.
– Отец, дядюшка! Попросите этого страшного Олерина, пусть он снова вернет мне мой облик!
– С жаром воскликнул сын Клана.
– Я сделаю все, что хотите!
– И вот этому чудовищу я собирался оставить мой Клан.
– С ужасом сказал Саэрэй.
– Выйди, Юори, и не морочь нам головы. Лайконик, я теперь даже не знаю, стоит ли оставлять в такое тяжелое время это сокровище у тебя. Сейчас и так навалится столько работы!
Юори медленно поднялся.
– Ты даже жалкого человечка любишь больше, чем родного сына! Я столько лет жил в этом затхлом мирке, надеясь когда-нибудь вновь увидеться с тобой! Но, как только появился Иржи, я от тебя лишь о нем и слышу, а мои просьбы и желания постоянно остаются без ответа!
– Тебе, Юори, кроме годового абонемента в веселый домик пастушки Греты, по-моему, больше ничего и не надо. А в историю с Эвангелиной ты вляпался самостоятельно, и все оттого, что думаешь не тем местом. Ты хоть раз сделал что-нибудь для собственного Клана? Все сыновья помогают своим отцам. А у Змеев, так вообще, Кераано лишь номинально считается Главой. Мальчишки и без него прекрасно справляются с делами Долины. А старый хитрец наслаждается жизнью и обществом молодой жены!
– Вот я тоже хочу наслаждаться, а не впахивать, как в твоих шахтах маги!
Горделиво откинув волосы, Юори открыл дверь и вышел, оставляя последнее слово за собой.
– Извини, Лайконик. Я - старый дурак.
– Нет, Саэрэй, ты - это ты, а он... Мы уже рождаемся с определенным характером и определяемым им желаниями, страстями и подстраиваемым под него интеллектом. Один хорош в командовании войсками, а другой - любовными утехами. Просто к желаниям со временем добавляется ответственность за Долину, Семью, свою работу... Кто-то вполне научился планировать время для забот и развлечений, а кто-то просто не понимает, чего от него все ждут. Идеально, когда статус от рождения совпадает с задатками. Но, к сожалению, бывает и так, как у Юори. Но знаешь, ничего нет неизменного под нашими звездами. Когда личность проходит какие-то испытания, у нее есть два пути: либо она примет эти изменения, став сильнее и умней, либо деградирует окончательно.
– Нет, Лайконик, есть еще третий путь: урывать для себя куски, балансируя на тонкой проволоке.
– Да, Саэрей. Только заканчивается это все равно одинаково: дорога уходит налево и направо, разбегаясь бесповоротно.
– И каждая заканчивается тупиком с одинаковым названием.
– Брось, друг. Ты же знаешь, что все выходит из Хаоса и в него же возвращается. Когда-нибудь и мы вернемся в Древо чистой энергией, чтобы снова воплотиться в одном из его миров. А Юори... Не переживай, он должен пройти свой путь, ломая голову и сбивая колени. Если он не справится, дорога окажется немного короче.
– Он и так жил неупокоенным духом!
– Значит, у него еще не было возможности чему-либо научиться. А сейчас он, как ребенок, радуется и наслаждается новой игрой в новое бытие. А мы с нашими великими делами и предстоящей войной отбираем у него эту конфету, раньше времени пытаясь сделать мальчика взрослым.
– Тогда объясни мне, друг, почему маленький Иржи, перенеся обрушившиеся на его голову испытания, не только выдержал их, но и стал сильнее духом?
– Откуда ты знаешь, каким этот ребенок был раньше? И потом, данная ему сверху судьба немилосердно потащила его по лезвию, с одной стороны которого была смерть, а с другой - сражение за жизнь. Он сделал ставку на сражение и победил. И эта победа сделала его ответственным и внимательным.
– Но Юори тоже балансировал и падал!
– В отличие от Иржи, он об этом не знал. А видел перед собой просто очередную легкую интрижку, одну из многих, всегда доставляющих удовольствие.
– Но сейчас, помня об этом, он продолжает играть в те же самые игры!
– Саэрэй! Сейчас нам предстоит одна игра: война. И поверь мне, она все расставит на свои места. К моему большому сожалению, многим это уже не поможет. А давай-ка, мы с тобой откроем карту мира и подумаем, куда подойдет, в первую очередь, флот даяков.