Художник. История вторая. Земля кланов
Шрифт:
– Много, очень много, отец.
– И ничему так и не научился.
Глава Клана подошел к окну и, глядя в рассветное небо над горами, продолжил:
– Знаешь, почему мы живем кланами вместе с двоюродными и десятиюродными родственниками, несмотря на индивидуальность и собственный характер каждого? Почему я принял тебя обратно, не тронув пальцем, хоть и очень хотелось? Все потому, дорогой сын, что вместе легче выживать, защищаться и нападать. В трудное время каждый становится частью единого целого. И ты, как следующий Глава, должен это всегда
– Но они - люди! С непереносимым характером, вечной суетой и привычкой жить отдельно.
– Пожалуй, тогда мы пойдем... по привычке?
– Иржи встал и положил руку на плечо Фаркашу, увлекая того за собой.
– У нас аллергия на домашние разборки. У Йожефа уши в трубочку сворачиваются.
– И выносить нас не надо, мы как-нибудь на своих ногах.
– Вежливо кивнул Йожеф.
– Вы останетесь здесь, и это не обсуждается.
– Спокойно сказал Саэрэй, не отрываясь от созерцания пейзажа.
– Колобок, колобок, я от дедушки убег...
– Пропел Иржи, окутываясь пламенем и хватая Фаркаша за талию.
– Дракон человеку lupus est. Приятного дня!
Пока Саэрей оборачивался, молодые люди уже исчезли.
– Так кто из нас ничему не научился?
– Спросил Юори, глядя на отца.
Легкий ветерок с гор хорошо проветривал лесную дорогу, скрывавшуюся от жаркой ласки сдвоенных солнц, высоко забравшихся на небо. Где-то в глубине синего хвойного леса пели птички. Изумрудная трава на обочинах так и манила усталых путников присесть и отдохнуть на ней. Малиновые и темно-желтые бабочки с длинным хоботком тяжело перепархивали с цветка на цветок, почти до земли сгибая толстые фиолетовые стебли.
Белый песок, из которого состояла эта дорога, давно покрыл толстым серым слоем темные штаны и кроссовки. И даже черные волосы Иржи оказались им слегка припудрены. Кроме абсолютной летучести и всепроникаемости, он был горьким. Поэтому пацаны, идущие по дороге, периодически накапливали во рту слюну и сплевывали на обочины.
– Ну и зачем мы снова убежали?
– На одной ноте тянул Фаркаш, заплетая длинные ноги.
– Глядишь, научились чему-нибудь! Чайку бы!
– Мороженое, вискарь и девочку!
– Передразнил шагающий впереди Иржи.
– Хочешь всю оставшуюся жизнь пахать на драконов?
– Они бы нас приняли в клан... дали хорошую комнату...
– Дали, это точно. Тебе - шахту с самоцветами и куском неба где-то наверху в выходные дни. И вообще, Фаркаш, я тебя не узнаю! Вроде ты - солдат, охранник... Отчего ты ноешь, как бабка к перемене погоды, с самого момента перемещения? Зря я тебя взял с собой.
Иржи пнул ногой чудом оказавшийся на дороге мелкий камень, который с глухим и оскорбленным чпоканием проглотил ближайший куст. Сам Иржи от этого действия окутался облаком пыли.
Фаркаш немного приотстал, чтобы ее снесло в сторону. И тут из зеленой травы высунулся длинный фиолетовый язык и потрогал своим кончиком голую лодыжку парня, подвернувшего брючины.
– А! Иржи! Оно меня укусило!
– заорал он, озираясь по сторонам.
– Похоже, оно тебя укусило еще на земле. И, судя по всему, было бешеным.
– Пробурчал Измирский себе под нос, возвращаясь к охраннику, прыгающему на одной ноге.
– Вот!
– Фаркаш демонстративно выставил ногу с синеватым разводом на коже.
– Оно не укусило. Просто полизало. Не бойся, Фаркаш, представь, что ты с дамой.
– Которая обсасывает грязные ноги? Это не дама, а голодная упырица с извращенным вкусом!
– А может, ты ей понравился? Она к тебе со всей душой, поцеловала, куда дотянулась, а ты заорал.
– Иржи взял сухой сучок и пошевелил траву.
– Угу, курица под чесночным соусом тоже всем нравится.
– Буркнул лопоухий бывший охранник.
Трава под сучком нехотя закачалась, обнажая спрятанные в темной густоте два узких и длинных уха, мордочку с белыми разводами, фиолетовый трепещущий язык в приоткрытой пасти и два смущенных голубых глаза с вертикальным зрачком под белыми пушистыми ресницами.
– Привет!
– Иржи посмотрел на лохматое существо размером с большую кошку, ее же и напоминающее.
– Мы тебя не тронем, красавица! Хватит причитать, Йожеф, пойдем.
– Куда?
– Вконец деморализованный Фаркаш снова поплелся за Иржи.
– Будем искать воду. Я хочу пить.
Бросив сучок на траву, Иржи снова зашагал по дороге, рассматривая густые кусты на обочинах.
Через, приблизительно, земной час пути, хвойные деревья, растущие тут в изобилии, стали выше, кусты - гуще, а дорога уже.
Фаркаш, вспоминая свое славное военное прошлое, тихо и монотонно матерился, практически не повторяясь. Иржи, шедший первым, периодически поднимал руку, сканируя окрестности. Пить хотелось невыносимо. Во рту было настолько горько, словно у них обоих был цирроз печени на стадии разложения. Причем, раскладывалась она в горчицу и хрен, смешанные с ядом.
Неожиданно дорога, превратившаяся в тропу, пошла под уклон и завиляла между камнями, заросшими по бокам высокой и метельчатой темно-синей травой.
– Фаркаш!
– Иржи повернул к другу припудренное пылью лицо.
– Потерпи еще чуть-чуть! Там, внизу, вода!
Тот тоскливо посмотрел и ответил очередной непечатной фразой.
– Если не заткнешься, я - пойду. А ты - останешься!
Иржи отвернулся и быстро пошел вниз по тропе. Вот теперь и замученный бывший охранник слышал характерный плеск падающих и шлепающих о камни струй. Как только кусты и деревья расступились пошире, уступая место каменной россыпи, молодые люди увидели быструю речку, прокладывающую себе путь среди скальных обломков в распахнувшуюся перед ними долину.