Художник. История вторая. Земля кланов

Бердичева Екатерина Павловна

И когда те дружно выразили благодарность за помощь, лишь спросил:

– Куда путь держите?

– Хотели добраться до города, ну и заработать. У нас ни денег, ни жилья - ничего нет. Да с утра, кроме кофе с булочкой, ничего не ели.
– Развел руками Иржи.

– Ни родных, ни друзей?

– Вот так как-то получилось.

– Бывает и хуже. А делать что умеете?

– Я - художник. Могу карандашом твой портрет нарисовать. Фаркаш - мастер клинка.

– Так это меняет дело! Оставайтесь с нами. Завтра -

праздник. Народ будет гулять, три дня деньги тратить. Ты - кидай ножи. Ты - рисуй. Будут у вас деньги!

– А что делаете вы с дочкой? Если не секрет?

– Я играю, дочка поет и пляшет.

– Хотите, я сяду рядом и буду создавать для вас фантомы?

– Это как?
– С любопытством глянул ромаал на Иржи.

– Приблизительно, вот так.
– Художник поглядел перед собой, и прямо в воздухе рядом с Таринкой расцвела алая роза. А потом ее нежные лепестки начали падать, кружась и растворяясь в подставленной девушкой руке.

– Как красиво! Я - Ганик. А ты кто? Маг?

– Мы с другом хотели в Академию поступить. Я - в темную, он - в светлую. Только не знаем, где они находятся, да и разлучаться тоже не хочется. Меня зовут Иржи, а друга - Йожеф.

– Понятно.
– Ромаал опять блеснул улыбкой.
– Имена у вас больно чудные. Вы не местные?

– С островов.

– Смотрите!
– Закричала Таринка.
– Мы вышли на площадь! Я вижу шатер Мамы Розы!

Девушка перехватила у отца уздечку и, немного развернув повозку, потащила ее к высокому полосатому шатру.

– Пойдемте, мальчики, она должна вас увидеть.

Пока они пробирались сквозь запруженную народом площадь, Иржи с интересом крутил головой по сторонам. Сейчас его никто не отвлекал, и он восхищенно разглядывал стоящие по ее периметру высокие дома с портиками и колоннами, которые поддерживались снизу высеченными в камне змеями, стоящими на своих хвостах. Из их спиральных колец и вырастали песочного цвета колонны, подпирающие портики с барельефами, на которых тоже наличествовали гады нескольких видов и даже змеелюди. Ограды вокруг зданий не было, только деревья и кусты.

В дальнем конце площади, рядом с протекающей через город речкой, выделили место для стоянки фургонов приезжих артистов. Оттуда слышался разноголосый шум и взрывы смеха. За полосатым шатром вился вкусный дымок жарящегося на углях мяса.

Иржи сглотнул голодную слюну и посмотрел на идущего рядом Фаркаша. После "лечения" бывший охранник перестал ныть и рассматривал мир, в который его занесло, с большим энтузиазмом.

– Как ты думаешь, нас покормят?
– задал он животрепещущий вопрос Иржи.
– Или сначала заставят отработать?

– Отработка начнется только завтра. А до него еще как-то надо дожить. Может, как белый маг, посоветуешь, какую травку пожевать?

Тем временем к Ганику

и Таринке, идущим впереди, рядом с лошадьми, подходили какие-то люди и, здороваясь, словно старые знакомые, приглашали присоединиться к их кругу у палаток или фургонов. Ганик ответно хлопал мужчин по плечам, обещая заглянуть чуть позже. Женщины и девушки, занимающиеся хозяйством, приветливо взмахивали руками, заодно разглядывая незнакомых пацанов, идущих рядом с повозкой.

– Хей, Ганик, не маловаты ли женихи? Отдай одного на вырост!
– прокричала от дальнего фургона женщина.

Таринка опустила голову и молча шла, поджав губы и глядя себе под ноги.

– Расплатись за предыдущего, Любята, а я подумаю, стоит ли с тобой здороваться...
– ответил Ганик.

– Подумаешь!
– женщина уперла руки в бока и покачала головой.
– Ежели б любил, небось, и потерпел. А так - что с возу упало... К тому ж, все равно убег. Вот ежели бы остался, я б тебя отблагодарила!

Отец положил руку дочери на плечо, а Иржи внимательно посмотрел на плюнувшую им вслед женщину. Как и у многих, живущих здесь людей, вокруг искры души темной ваткой лежал магический зачаток. "Наверняка гадает и привораживает. Короче, портит чужой жизненный путь, как умеет".

Наконец, они нашли свободное место прямо рядом со спуском к реке, берега которой были выложены темно-коричневым полированным камнем. Ступени, ведущие вниз, были металлическими, как и перила.

Пока Ганик распрягал коней, вешая на морды торбы с овсом, а под хвосты - специальные чехлы, Йожеф взял у Таринки два ведра и отправился за водой. Иржи достал из фургона походный столик и варочную плитку, работающую на кристаллах. И скоро в кастрюле закипела вода, уваривая порезанное мясо вместе с крупным сухим горохом.

– Возьми, - девушка протянула парнишке кусок, - покорми йонси. Ты должен теперь заботиться о ней, раз она ради тебя вышла из леса.

– Спасибо.
– Иржи взял мясо и запрыгнул в фургон.
– Марж! Иди кушать. Таринка дала нам мясо.

Марж, с чувством собственного достоинства развалившаяся на покрывале, приоткрыла голубые глаза. Потом повела носом и вопросительно посмотрела на Иржи.

– Иди! Смотри, какой сочный кусочек!

Йонси сморщила розовый нос и чихнула, высунув наружу кончик фиолетового языка.

– Ты что, не ешь сырое мясо?
– Иржи подсел к ней и погладил серую, в белых разводах голову.
– Может, тогда тарелку супа? Какая ты красивая кошечка!

Марж восхищение явно понравилось, как и предложение покушать человеческую пищу. Он положил кусок обратно в холодильную сумку и, спрыгнув с повозки, отправился к реке помыть руки. Фаркаш, обернув голову цветным платком наподобие банданы, спрятал под него оттопыренные уши и вился вокруг девушки, развлекая ее разговором и ненавязчивой помощью.