Хулио Кортасар. Другая сторона вещей
Шрифт:
Итак, в сентябре Кароль и Хулио возвращаются в Париж, и Кортасар соглашается на вынужденный отдых. Оба решили сохранять максимальную конфиденциальность в отношении болезни Кортасара (обыкновенное кровотечение на почве гастрита), чтобы избежать излишнего шума в печати; Хулио раздражала сама мысль о том, что могут поползти слухи о его болезни. Они вынуждены были отказаться не только от задуманного проекта «Марсель – Париж», но и от поездки на Кубу, в Никарагуа и Пуэрто-Рико; им пришлось привыкать к новой ситуации, главное в которой было соблюдение периодического медицинского контроля за количеством белых кровяных шариков в крови писателя, которые имели тенденцию «размножаться, словно кролики».
День за днем, неделя за
Так или иначе, за эти недели произошло нечто достойное упоминания: некая Элен Пруто попросила разрешения у Кортасара на то, чтобы адаптировать текст «Игры в классики» для театральной постановки, для чего этот роман, который был издан на испанском языке двадцать лет назад, был переведен и на немецкий; кроме того, Кортасар реализовал права и обязанности гражданина Франции самым конкретным образом. Это случилось в декабре, в том самом декабре, когда Кортасар терпеливо надеялся, что последствием злополучного переливания крови в Эксе окажется благословенный гепатит, – вот тогда-то и состоялось бракосочетание Хулио и Кароль, через три года совместной жизни и за десять дней до Рождества.
«Наверное, тебе это покажется странным, – писал Кортасар своей матери, – если учесть, что я в два раза старше Кароль, но после без малого четырех лет совместной жизни мы оба уверены в своей любви, и я чувствую себя счастливым, потому что знаю: я могу дать Кароль все, что когда-нибудь ей в ее судьбе сможет пригодиться» (7, 1754). Кароль тогда и подозревать не могла, что пройдет всего двадцать месяцев, и она заболеет неизлечимой болезнью, которая приведет ее, в возрасте тридцати шести лет, к скоропостижной смерти в ноябре 1982 года.
В марте 1982 года супруги Кортасар посетили Никарагуа и Мексику (в Туле Кароль сфотографировала мужа рядом с самым старым деревом в мире: Хулио, в белом сомбреро, в распахнутой на груди рубашке, опирается рукой на ограду и смотрит вдаль), где пробыли полтора месяца и, прощаясь со своими друзьями «никас», обещали вернуться летом, чтобы продолжить свое участие в собраниях и встречах, организованных в поддержку сандинистов. Если не считать постоянного наблюдения врачей, писатель жил обычной жизнью. Понимал ли он, насколько его болезнь серьезнее, чем кажется, сказать трудно. Так или иначе, судя по письмам, которые он писал друзьям и близким в эти месяцы, можно предположить, что он не пытался свести свою болезнь к простому кровотечению случайного характера, вызванного неправильным сочетанием медикаментозных средств. Он чувствовал, что дело обстоит куда серьезнее.
С другой стороны, его энергия в это время не может не удивлять: и в плане совместной жизни с Кароль, и в плане новых или ранее задуманных проектов. Точно так же не может не удивлять энтузиазм Кароль, если вспомнить, что она-то как раз знала, насколько подорвано здоровье Хулио. Среди прочих проектов необходимо указать уже начатый сборник рассказов «Вне времени», вышедший в 1982 году, и книгу о многотрудном автомобильном путешествии по маршруту Марсель – Париж, которая незадолго до публикации поменяла уже упоминавшееся название «Париж – Марсель с короткими остановками» на окончательный вариант «Автонавты на космошоссе», с подзаголовком
23 мая, после всяческих приготовлений и проволочек, началась экспедиция Пар1гж – Марсель, закончившаяся 23 июня. Результатом поездки было появление одной из тех книг, которые так нравились Кортасару: повествование выходит за строгие рамки, ломая привычную структуру и сохраняя интонацию игры и иронии. Автор этой книги вновь превращается в маленького мальчика, очарованного Жюлем Верном и рискованными приключениями его героев. Тут и заметки в стиле литературы XIX века, и хроника путешествия, а также размышления, фотоснимки, короткие отчеты об остановках, познавательные исследования в духе сэра Генри М. Стэнли, [120] общие впечатления об увиденном. Есть и пародийные очерки, героем которых является доктор Ливингстон. [121]
120
Стэнли, Генри Морган (1841–1904) – журналист, исследователь Африки
121
Ливингстон Давид (1813–1873) – путешественник, исследователь Африки.
Прожить определенное время, почти не выходя из машины, практически на шоссе, означало для Кортасара получить необычный опыт, провести эксперимент, к которому он относился как к игре. Днем они были в дороге, одновременно обдумывая и записывая свои впечатления и размышления обо всем, что видели, под надежной защитой «фафнера», иногда останавливаясь для того, чтобы повидаться с кем-нибудь из друзей, которые приходили к ним и приносили свежие овощи и фрукты; все это расцвечивало книгу обилием различных сюжетов и маленьких историй, которые неизбежно несли в себе и биографическую информацию об авторах.
В июле они отправились, как и предполагали, в Никарагуа, куда приехал и Стефан, сын Кароль. Они пробыли там два месяца и затем поехали в Мехико, на один из конгрессов, чтобы оттуда отправиться в Испанию, Бельгию и Швецию. В дальнейшем они собирались, начиная с ноября, насладиться годом свободного времени и делать только то, что хочется и нравится им обоим, как сказал писатель своему другу Эдуардо Хонкьересу. Но они вынуждены были прервать американскую поездку. Кароль поразил странный недуг, причина которого, казалось, кроется в заболевании костной ткани. Вначале болезнь связывали с приступами ишиаса, с воспалением седалищного нерва, приступы которого появились у нее с недавнего времени, однако врач, делавший осмотр, предположил, что ситуация, видимо, серьезнее, чем кажется на первый взгляд, так что Хулио и Кароль, попрощавшись со Стефаном, который отправился в Монреаль, решили вернуться в Париж, где Кароль обследовал их лечащий врач. Рак крови – таков был окончательный вердикт.
Период угасания проходил мучительно. В октябре костный мозг перестал функционировать, не вырабатывал кровяные шарики, отчего организм Кароль стал чрезвычайно подвержен любого рода инфекциям и серьезным кровоизлияниям, и процесс иммунодефицита скоро привел к глубоким и необратимым нарушениям состава крови. Применяемые способы лечения с целью восстановления нужного количества белых кровяных шариков и свертываемости крови положительного результата не дали. Несколько раз ей делали переливание крови, но ее состояние не улучшилось. Необходимо было делать трансплантацию донорского костного мозга. Несмотря на то, что члены ее семьи немедленно дали согласие, среди них не нашлось никого, чей костный мозг оказался бы подходящим. Через два месяца и несколько дней, после бесплодных попыток переломить ситуацию, Кароль Дюнлоп, Карлота или Каролина, как обычно называл ее писатель, умерла в больнице 2 ноября, на руках у своего мужа Хулио Кортасара.