Хватай и беги
Шрифт:
— Люди из Детройта, — подвела я итог, — да еще с итальянской фамилией. Надеюсь, ты шутишь?
— К сожалению, нет. Они обязательно будут искать меня.
Я рухнула на диван.
— Но почему ты мне раньше не сказал?
— Я… боялся, что ты не поедешь со мной. — Джим сделал глоток прямо из бутылки, и на его губах осталась маленькая янтарная капля виски. У него были самые бледные губы, которые я когда-либо видела.
— Эти деньги были уликой, — сообщил он. — Я должен был легализовать большую сумму путем проведения денег через несколько счетов. Но федеральные агенты могли поймать
— Джим, тогда, может, нам следует вернуться в Даллас и отдать деньги федералам? В противном случае бандиты никогда не прекратят тебя искать.
Он молча уставился на меня. В воздухе повисла зловещая тишина. На лице Джима застыло мрачное выражение. Через какое-то мгновение он решительно повернулся и схватил меня за руку, вонзив ногти своих тонких пальцев в мою кожу.
— Джим, прекрати. Мне больно. — Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.
— Так что ты предлагаешь? Хочешь вернуться в Техас?
— Это только один из вариантов. Пожалуйста, отпусти мою руку.
— А ты знаешь, что сделает со мной Томми Беллини? — Джим сжал мою руку еще крепче и криво ухмыльнулся. Казалось, он получал удовольствие от возможности сломать мне кости. — Да от меня только мокрое место останется.
— Прошу тебя, давай уедем.
— Тебя совершенно не волнует, что будет со мной. — От него несло перегаром. — Что, скучаешь по своим отпрыскам?
— Нет. — Я почувствовала, как по спине пробежал холодок и тело покрылось мурашками.
— Неправда, — возразил он. — Ты тоскуешь по своему отродью, и тебя тянет домой. Вернувшись, ты начнешь говорить. Обо мне, об украденных деньгах…
— Ты пьян. — Я схватилась за бутылку, намереваясь опустить ее на голову Джима.
Он, покачиваясь, встал и вырвал у меня бутылку. Затем, отпустив наконец мою руку, толкнул меня на кровать. Я успела только подумать: «Кажется, номер не прошел, по крайней мере на этот раз».
— Ты должна ясно понимать, Элен, — произнес Джим, глядя на меня исподлобья. — Ты сделала выбор и больше никогда не увидишь своих детей.
— Я это знаю.
— Ты не только должна знать это, ты обязана жить с этим. — Поморщившись, он снова глотнул из бутылки и выглядел при этом таким жалким и несчастным, что я едва не рассмеялась.
— Я вовсе не хочу, чтобы дети пострадали, — заверил он.
Опять наступило взрывоопасное молчание. Я медленно потирала кончиками пальцев болевшее запястье.
— Ты намерен запугивать моих детей, Джим? — с недоумением спросила я, не совсем понимая, как он может такое говорить.
— Элен, ты сказала, что нужно обратиться к федералам и вернуться в Техас, а я сейчас вспомнил об одном приятеле, который очень хорошо умеет организовывать… определенные ситуации. — Последовала пауза. Тяжело вздохнув, Джим продолжил: — Побережье весьма опасно для маленьких детей. Во время плавания возможны судороги. А еще очень опасны подводные течения. — На его пьяной физиономии появилась улыбка.
Возможно, я плохая мать, но тем не менее мать, поэтому во мне все задрожало от нарастающего ужаса. Машинально массируя пострадавшую руку, я почти жалобно произнесла:
— Не делай этого, Джим. Прошу тебя.
— Тогда
Я предоставила ему возможность поверить, что его слова до смерти напугали меня.
— Они ведь всего лишь маленькие дети.
— А ты, как я вижу, мамаша года. — Сейчас его голос звучал так, будто он сожалел, что ему придется отказаться от идеи разобраться с мальчиками. Подбодрив себя очередным большим глотком спиртного, Джим продолжил: — Давай забудем о Техасе и останемся тут. Беллини никогда не придет в голову искать нас здесь.
— Хорошо, — с готовностью согласилась я, хотя прекрасно понимала, что все идет наперекосяк.
Джим остался наедине со своей бутылкой, а я отправилась на работу, размышляя над тем, насколько реальны его угрозы. Может, он элементарно блефует? А если нет? Мысль о том, что мои дети могут пострадать, постоянно терзала меня. Лихорадочно перебирая в уме возможные варианты и думая, как уберечь мальчиков, я решила позвонить Бейбу и убедить его увезти детей из Порт-Лео. Сняв трубку в платной кабинке, я набрала номер, но никто не ответил. Я не могла понять, плохо это для меня или хорошо. А если на том конце провода только и ждут, чтобы я позвонила? Повесив трубку, я отправилась в бар, ощущая нарастающий приступ головной боли.
У меня не было никакого желания иметь дело с Бейбом. Свои проблемы следует решать без посредников. В тот вечер в баре было тихо, так что у меня было достаточно времени для раздумий. Разработав четыре различных плана, я должна была сделать единственно правильный выбор, чтобы осуществить один из них. Я сосредоточилась на своих мыслях, машинально собирая со столов пивные кружки и игнорируя трансляцию бейсбольного матча по телевизору, который был окутан тонкой пеленой табачного дыма.
Я вернулась в унылый мотель, унося с собой запах сигарет и пива. Джима в моей комнате уже не было. Оказавшись в Боузмене, я настояла на том, чтобы у нас были отдельные комнаты, поскольку старалась держать определенную дистанцию в нашей новой жизни.
Впрочем, у меня был ключ от его комнаты, и я отправилась к нему. Пьяный Джим раскинулся на кровати, распространяя вокруг себя запах виски, лука и гамбургера. На столе валялся пакет с остатками еды.
— Джим, — позвала я. — Ты не спишь? — Я стала тыкать его пальцами в щеки, шею, живот и промежность, ожидая хоть какой-то реакции. Однако мои усилия оказались напрасными. Он лежал неподвижно, и только из его рта вытекла капля слюны, задержавшись на небритой щеке.
— Не пытайся запугивать моих детей, ты, ослиная задница, — прошипела я.
Он даже не пошевелился, продолжая похрапывать во сне.
Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату. Я открыла маленький чемодан и достала пистолет, который приобрела по дороге в Даллас, заплатив наличными и назвавшись вымышленным именем. Тщательно протерев оружие старой тенниской, я завернула рукоять в ткань и, пройдя через коридор, вернулась в комнату Джима. Глубокая тишина мотеля ощущалась физически и давила на уши. Окутанная непроницаемым мраком, я застыла на несколько секунд, а потом сунула дуло в вялый приоткрытый рот и нажала на курок.