Хватай и беги
Шрифт:
Прошло десять томительных секунд, и Уит сказал:
— Пытаешься угадать, кто из сыновей сидит перед тобой?
— Ты Уитмен, — произнесла она низким голосом. В горле запершило. Ева кашлянула и приложила руку ко рту, как бы сдерживая икоту. Она смотрела на него, приоткрыв влажный рот. — Да, ты Уитмен.
— Я потрясен, — сказал Уит.
— А я посижу за стойкой, — сообщил Гуч. — Можете спокойно поговорить. — Уит встал, давая Гучу возможность выйти из-за стола, а затем снова сел. Все это время она неотрывно смотрела на него.
Уит положил руки
— У тебя ужасный синяк на лице. — Ее голос звучал ровно и вовсе не по-матерински.
— Получил от твоего приятеля Бакса и дал ему сдачи.
— Молодец. — Она нервно сглотнула.
Дождь снаружи усилился, превратившись в ливень. Увесистые капли барабанили по крышам припаркованных машин, а стайка смеющихся студентов университета Райса с воплями мчалась к своему автомобилю.
— Я полагал, — произнес Уит, — что когда ты увидишь меня, то или убежишь от стыда, говоря, что не желаешь никогда меня видеть, или скажешь, что сожалеешь обо всем, что случилось.
Она потерла виски.
— Мне очень жаль.
— Ты не стала даже отрицать, кто ты на самом деле. Я предполагал и такой вариант.
Ева отпила кофе и осторожно поставила чашку. Ее рука мелко задрожала, и она накрыла ее другой рукой.
— Отрицать бессмысленно, ведь ты сумел меня найти. Поздравляю.
Мимо прошла официантка, взяла с полки чистую чашку, наполнила прозрачный кофейник и поставила на их столик.
— Ты не хочешь узнать подробности? Как и почему я тебя отыскал? — спросил Уит. Он старался говорить без эмоций.
— Не обязательно сейчас, Уитмен. Мне нужно собраться с мыслями, перевести дыхание. — Она попыталась улыбнуться.
— Меня зовут Уит, — поправил он ее.
— Да, конечно, Уит. Твой отец никогда не был в восторге от имени Уитмен, несмотря на то что это была идея его родственников, — вспомнила Ева.
— Позже оно стало нравиться ему.
— Можно мне коснуться твоей руки? — неожиданно спросила она.
Он почувствовал, как его всего охватило жаром.
— Конечно.
Ева положила руку поверх руки сына, едва касаясь ее. Кожа на руках женщины безжалостно напоминала о возрасте, несмотря на превосходный маникюр и ярко-красный лак на ногтях. На безымянном пальце сверкал довольно крупный бриллиант.
— Ты рада, что я нашел тебя? — спросил он.
— Я сейчас испытываю очень сложный набор чувств, но не из-за тебя.
Уит не понял, что она хотела сказать, и просто принял это к сведению, однако его давно разработанный план относительно того, что говорить и как себя вести, рухнул, столкнувшись с реальностью сложившейся ситуации.
— Я всегда знал, что это должно когда-нибудь случиться. Нежданное-негаданное воссоединение…
Появился лимонный пирог, который официантка поставила рядом с их сплетенными в нежном пожатии руками. Уит сказал официантке, что ему ничего не нужно, и она, забрав меню, оставила их вдвоем.
— Как твой отец? — спросила Ева. — Твои братья?
— О, какой внезапный приступ заботы и интереса! — Он понимал, что его слова звучат
— Что я могу у тебя еще спросить, Уит? — сказала она. — Твое мнение о политике на Ближнем Востоке? Какое твое самое любимое телешоу? Или что ты предпочитаешь — вино или пиво?
— Я не особый любитель выпивки, — сообщил Уит. — А вот отец после твоего ухода здорово пил.
— Он и сейчас пьет?
— Нет, но он умирает. У него рак. Ему осталось максимум месяца четыре. Именно поэтому я так хотел тебя найти.
Она молча выслушала все эти новости и спокойно спросила:
— Ты послал человека следить за мной?
— Да. Частного детектива.
Ева шумно вздохнула.
— Я видела его один раз. — Она взяла чашку и сделала пару глотков остывшего кофе. Уит ничего не сказал, и она продолжила: — Я действительно сожалею, что так случилось с твоим отцом. А видеть тебя… ты знаешь, я действительно рада встрече с тобой. И поверь, больше, чем ты когда-либо думал, сынок. Но сейчас для меня наступило плохое время.
— А разве при твоей работе может быть хорошее время?
— Уит. — Ее голос дрожал. — Ну что ты обо мне знаешь?
— То, что ты работаешь на Томми Беллини.
— Признаюсь, что у меня очень большие неприятности. Возможно, понадобится бежать из города. Причем в любую минуту.
— Ты этого не сделаешь. — Уит сжал руку матери. — Ты поедешь со мной в Порт-Лео, увидишься с отцом и извинишься перед ним, прежде чем он умрет. Ты встретишься с моими братьями. У них все хорошо, и они счастливы в этой жизни.
— Я не могу. Не могу.
— У тебя уже есть внуки, — не останавливаясь, продолжал Уит. — Прекрасные дети. Их четверо. У Тедди три девочки, а у Джо маленький мальчик.
Ее губы скривились, а глаза наполнились слезами.
— Я не могу. Прошу тебя, не говори мне всего этого.
— Ты сможешь. Пожалуйста. — Внезапно на него нашло озарение, уверенность, которой он раньше не чувствовал. — Они простят тебя. Со временем. Но только если ты узнаешь их и позволишь им узнать тебя.
— Я могу навлечь беду на всю семью, Уит. Меня хотят убить.
— Тем более тебе следует ехать со мной.
— Ты даже не представляешь, в какой я сейчас опасности.
— Может быть, я помогу тебе?
— Ты просто не понимаешь, что говоришь. — Она приложила руку к щеке, но потом снова вернула ее на руку Уита. — Встреча с тобой — огромная радость для меня, но я не могу впутывать тебя в это дело, бэби. Ты с этим не справишься.
— Не называй меня бэби. И я смогу тебе помочь, — настаивал Уит.
— Ну да, ты, наверное, возомнил себя крутым парнем? Но знай: эти люди не моргнув глазом оторвут тебе член и засунут тебе же в глотку. Или изнасилуют тебя метловищем. — Ева буквально выплевывала эти страшные слова, чтобы воздвигнуть между собой и сыном преграду, которая не позволит Уиту даже на шаг приблизиться к криминальным разборкам, ставшим частью ее жизни. — Я не хочу, чтобы ты хотя бы на минутку заглянул в этот страшный мир.