Хватай и беги
Шрифт:
Он помедлил, не сообразив сразу, что Ева спрашивает его о работе. Если она узнает, что он судья, то сбежит не задумываясь, и снова испарится, как дождевые капли в лучах солнца. Уит был представителем правосудия, и, если о сегодняшнем происшествии, в котором он оказался замешан, станет известно, его тут же уволят. Уит любил свою работу, но, сидя напротив матери, думал: «Это всего лишь работа и ничего больше. Я не хочу говорить о себе».
— Если ты поможешь мне найти деньги и восстановить мое имя, — сказала она, — я поеду с тобой в Порт-Лео.
— Мы должны поехать в Порт-Лео сейчас.
— Я
— Вот теперь ты говоришь как мать.
— Я знаю, что я никакая мать. Я это знаю, — в ее охрипшем голосе прозвучала безнадежность.
— Отец говорил, что до побега ты была хорошей матерью. Как оно было в действительности, я, конечно, не помню.
Она провела пальцем по деревянной столешнице, от которой, казалось, исходило тепло.
— Наверное, тогда ты устала от нас? Решила, что дети — это далеко не шуточное дело? — Уит старался говорить спокойно. — Что у нас и отца было не так?
— Значит, ты думаешь, что это была ваша ошибка. — Ева подошла к крану и налила в свой стакан свежей воды. — О Боже! — воскликнула она, повернувшись к нему спиной. — Мне очень жаль. С тобой все было в порядке, Уит. И с твоими братьями, и даже с твоим отцом. Все дело во мне самой. Именно я согнулась тогда, а потом и сломалась.
— Покинув семью, ты сломала и всех остальных.
Она пила воду, искоса поглядывая на него.
— Похоже, что ты сейчас в норме.
— Я достаточно крепкий человек.
— Но ты почему-то решил отправиться на мои поиски. Не потому ли, что в твоей крепости есть брешь, которую ты рассчитывал залатать с моей помощью?
— Вот как! У тебя, оказывается, еще остались силы, чтобы ударить побольнее, — с сарказмом заметил Уит. — Сейчас ты говоришь с откровенным цинизмом.
— Бэби, я на самом деле такая.
— Наверное, это сослужило тебе хорошую службу в новой жизни. — Он покачал головой и горько произнес: — Банда! Ты променяла своих детей на криминальную организацию.
— Надеюсь, тебе никогда в жизни не придется принимать действительно ужасное решение. Большинству людей удается этого избежать. Они легко идут по жизни, хотя и плачутся, вспоминая о нелогичности своих поступков. — Ева допила свою воду. — Надеюсь, тебе в этом повезет.
— Не проси о жалости. Ты сделала свой выбор. Сомневаюсь, что ты долгие годы мучилась бессонницей, вспоминая о нас.
— Я вовсе не рассчитывала на твое понимание, — сказала Ева, — поэтому не собираюсь перед тобой оправдываться. Меня сейчас твердо намерены убить, причем готовят для меня страшную смерть, чтобы узнать, где я спрятала деньги. — Немного помолчав, она заговорила несколько спокойнее: — Я никогда не была так напугана в своей жизни, кроме того дня, когда покинула вас.
— Ты была напугана?
— Очень сильно. Думаешь, это было так просто? Нет, я… — Она замолчала. — Я не хочу тебе объяснять.
— Ты просто не можешь.
— Тогда я не буду напрасно сотрясать воздух. — Ева подошла к задней двери дома и открыла ее. Снаружи под раскидистыми дубами лежала свежая, умытая ночь. В ветвях все еще шуршали капли дождя. — Ты больше не увидишь меня. Спасибо тебе и Гучу за мое
Он встал и резко захлопнул дверь. Ему не хотелось, чтобы она уходила. Найти и потерять в течение часа — это было слишком. Бледное лицо Евы застыло в ожидании.
— У тебя есть план? — спросил Уит. — Относительно того, как подобраться к деньгам?
— У меня есть пара мыслей, как подцепить Бакса и доказать, что он предал Пола. Получить свидетельство, которому Пол поверит. Но я не смогу сделать это в одиночку.
— Тогда по рукам, мама. Мы отомстим Баксу за смерть Гарри. А потом ты поедешь со мной в Порт-Лео, чтобы встретиться с отцом и братьями. Но если ты обманешь меня или снова сбежишь, я лично сдам тебя федералам, и ты будешь гореть в аду за все свои грехи.
— По рукам, — тихо ответила она.
Глава 17
Утро в Порт-Лео в пятницу выдалось великолепное, воздух был чист, а небо приобрело нежный жемчужный оттенок. Когда солнечный свет проник сквозь окно и разбудил ее, Клаудия Салазар не слишком обеспокоилась тем обстоятельством, что спала всего пять часов. Прошлой ночью управление полиции Порт-Лео совместно с командами шерифов из Энчина и Аранзаса раскрыло ограбление и шайку укрывателей краденого. Аресты и допросы с участием Клаудии продолжались до двух часов ночи.
Но даже зимнее солнце манит и зовет за собой в новый день.
Клаудия отправилась на ленивую пробежку по ровному берегу вдоль залива Святого Лео. За узким барьером островков, стерегущих побережье Техаса, на горизонте виднелись очертания рыбацких лодок. Утренний воздух был по-февральски холодным, но тем не менее она сняла ветровку, повязала ее вокруг пояса и, развернувшись, побежала обратно вдоль берега и парковой зоны, ощущая, как ее тело наполняется теплом и энергией.
Клаудия возвращалась в свою небольшую квартиру, прихватив по дороге в маленьком магазинчике бутылку грейпфрутового сока и пирог с яйцами и картошкой. Попивая сок и поглощая пирог, она прошла район магазинов Порт-Лео и площадь, где находилось здание суда. Из пансионата рядом с площадью вывалилась толпа туристов, вооруженных камерами и биноклями и жаждущих лицезреть знаменитые гудящие портовые краны. Поднявшись к себе домой, она встала под горячий душ, а затем на одну минуту, показавшуюся невероятно длинной, включила ледяную холодную воду и затем снова горячую. Выйдя из душевой и вытершись насухо полотенцем, Клаудия отправилась одеваться в спальню. На автоответчике мигал индикатор сообщения, и она нахмурилась, надеясь в душе, что это не служебный звонок. На этой неделе она отработала уже больше шестидесяти часов.
Клаудия прослушала запись. Дрожащий женский голос говорил:
— Мисс Салазар? Это Барбара Захари из «Чайм инвестигейшенс». Пожалуйста, позвоните мне, как только получите это сообщение. Пожалуйста.
Клаудия надела джинсы и тенниску и набрала номер. Она немного знала Барбару Захари, мать-одиночку, которая выполняла обязанности секретаря у Гарри. Если в деле Уита наметился прорыв, то зачем Гарри понадобилось сообщать новости ей, вместо того чтобы выложить их Уиту?
— «Чайм инвестигейшенс».