Хватит и взгляда
Шрифт:
– Ты… спал с ней?
Вопрос прозвучал настолько тихо, что ему пришлось напрячь слух. Мюрат нахмурился. Догадывается ли Кэтрин, насколько сильно она испытывает его терпение своим допросом? Тем не менее он покачал головой:
– Нет, я с ней не спал. И меня крайне удивляет, почему ты задаешь мне этот вопрос, ведь я тебе уже говорил о своей верности. Не в моих правилах изменять.
– Тебя это удивляет? – переспросила она и покачала головой. – Невероятно, Мюрат. Просто невероятно.
Мюрат чувствовал, как в нем медленно закипает ярость, растекается по венам. Он не стал
– Я тебе не принадлежу, – заметил Мюрат. – И ты не имеешь на меня исключительных прав. И даже если бы я хотел заняться с ней сексом, я бы не смог. Потому что женщина, на которой я в конечном итоге женюсь, не отдается мужчине просто так.
– В отличие от меня, ты это хотел сказать? – спросила Кэтрин после долгой паузы. Она бессмысленно смотрела в одну точку, не в силах перевести взгляд на Мюрата.
– Наверное, мне не стоило говорить этого. – Мюрат пожал плечами.
– Или, наоборот, стоило. Наверное, мне необходимо было услышать, что ты подразделяешь женщин на два типа: на жен и любовниц.
– Я никогда не обещал жениться на тебе, Кэт, – возразил он. – Я с самого начала ясно дал тебе это понять. Я всегда подчеркивал, что наши отношения могут быть только временными. Или ты считаешь, мое слово ничего не стоит?
Кэт смотрела на него и чувствовала, как постепенно гнев улетучивается, уступая место спокойствию. Она заставила себя трезво оценить то, что говорил ей Мюрат. Да, все это он ей уже объяснял, с самого начала стараясь быть честным и ничего не скрывать. Он говорил, что Кэтрин может быть его любовницей, но женой – никогда. И что она сделала? Она уверила его, что понимает и принимает все его условия. Ей даже удалось убедить саму себя, будто именно такие отношения ей и нужны, ведь это так современно – не ограничивать свободу друг друга. Кэтрин постепенно уверила себя в том, что страх вновь начать жизнь, которая у нее была раньше, лишает ее возможности строить полноценные отношения.
Но случилось то, чего она совсем не ожидала: Мюрат стал ей небезразличен. Она так отчаянно хотела удержать его, что незаметно превратилась в ту женщину, какую, как она думала, он хотел бы в ней видеть. И она стала своего рода наложницей, готовой удовлетворить любые его прихоти. Она привыкла всегда улыбаться, никогда не жаловаться и покорно принимать свою судьбу.
Тогда почему же она возражает сейчас? Ведь все его действия не выходят за рамки того, о чем он ее предупреждал когда-то?
Мюрат подыскивает себе жену.
Как глупо она, должно быть, выглядит, пытаясь противостоять неизбежности. На что она надеялась? Что Мюрат отвергнет уготованную ему судьбу и женится на незаконнорожденной дочери алкоголички из Уэльса?
Кэтрин почувствовала, что Мюрат все еще смотрит на нее, и сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть пошатнувшееся достоинство.
– Да, ты говорил мне, что планируешь жениться, – почти спокойно сказала она. – Я всегда это знала и должна была предвидеть, что рано или поздно это случится. Я не знаю, почему так остро отреагировала.
Но она знала. Виновата была любовь. Коварное, нежданное чувство заставляло ее вести себя так глупо и безрассудно. Кэтрин совершенно не владела собой, думая о своих потенциальных соперницах. Нет, она была уверена в своих силах, ведь Мюрат неоднократно доказывал ей хорошее отношение, делая множество щедрых подарков, но необходимость конкурировать с кем-то за право называться его женщиной выбивала из колеи.
– Я поступил неправильно. Конечно же я должен был тебе сказать, – произнес Мюрат.
Кэтрин посмотрела ему в глаза, молясь про себя, чтобы он не увидел затаенной боли в ее взгляде.
– Вероятно, ты не сделал этого, потому что это означало бы конец наших отношений. А я смею надеяться, что ты все же дорожишь мной.
– Да. Ты знаешь, наши отношения совершенно не обязательно должны заканчиваться в тот момент, когда я женюсь, Кэт, – ответил он после долгой паузы.
На мгновение Кэтрин подумала, что неправильно его расслышала.
– Ты сейчас серьезно? – Она в замешательстве смотрела на Мюрата.
– Не нужно ничего менять. Я мог бы жить в Курхаре той жизнью, которую от меня ожидают, а здесь встречаться с тобой. У нас все получится, я уверен.
– То есть ты хочешь, чтобы я продолжала жить здесь в качестве твоей любовницы?
– А почему нет? – спросил он нежно. – Люди моего положения часто ведут подобный образ жизни. И разве ты не говорила, что тебе не нужны обычные отношения?
Кэтрин почувствовала, что ей вновь нечем дышать. Да, она говорила это, но не догадывалась, что однажды ее собственные слова сыграют против нее. Нетвердым шагом она подошла к окну и распахнула его, но прохладный ночной воздух не принес облегчения.
«Интересно, – думала Кэтрин, – он хоть на секунду задумался, какую боль причинил мне своим предложением? Нет, конечно же нет. Он думает лишь о своих собственных желаниях и о том, что не хочет меня отпускать».
Задумавшись об этом, Кэтрин поняла, что превратилась в женщину, в которой с трудом узнает саму себя. Она всегда была для него тихой гаванью, в которой он находил покой после своей непростой жизни в Курхаре. Она всегда с радостью встречала его, когда он приезжал в Лондон. До сегодняшнего дня она ни разу не беспокоила его неудобными вопросами. Она никогда ничего не требовала. Даже дорогие подарки, которыми Мюрат ее осыпал, она принимала, чтобы доставить ему удовольствие. Но она никогда не была с ним ради бриллиантов и роскошных нарядов!
Что произошло с настоящей Кэтрин? С той сильной девушкой, которая провела юность, защищая и опекая сестренку? Она покупала продукты по дороге домой из школы и следила, чтобы Рейчел хорошо училась. Может, она сама и не сдавала экзамены в университет, но у нее был внутренний стержень. И возможно, сейчас самое время, чтобы вспомнить об этом и доказать Мюрату, что с ее интересами тоже нужно считаться. Кэтрин прекрасно знала – Мюрата никогда особенно не интересовали ее переживания, страхи и сомнения. Он всегда думал, что одним своим появлением дарит ей хорошее настроение. Но она была личностью, просто длительный период зависимости от Мюрата сделал ее слабой. Пора было что-то менять.