Хватка
Шрифт:
Винклеру же Центр телеграфировал буквально следующее: «Предыдущий план меняется. Оставайтесь в Ровно и ждите дополнительных распоряжений. Сотруднику «Vive» (Вильгельму Вендту), предписано примкнуть к вашей новой миссии. Он получит свои инструкции отдельно, по своему шифрованному каналу № 7 (передайте ему это). Руководителем назначаетесь Вы. Выдвижение к означенному объекту «L» (Legedzino) планируйте после 13 августа и будьте осторожны, в районе «U» (Uman) все еще идут бои, некоторые населенные пункты часто переходит из рук в руки. В связи с этим напоминаем о действии пункта 4 Директивы № 12 от 24 мая 1941 года: «Руководитель обязан знать: ни один сотрудник спецгрупп не должен попасть в руки противника живым»». 12 августа в Ровно с новыми инструкциями для вас прибудет «Крестьянин»».
Под псевдонимом «Крестьянин» Фридрих знал только одного человека. Это был Конрад Бауэр. Винклер уже не раз пересекался с ним. В Польше, где они встречались в последний раз, они вместе со взводом связистов попали в засаду. В тихой деревушке, где им пришлось заночевать, их атаковали какие-то странные партизаны. Неделю в той местности никто не слышал ни единого выстрела, а тут среди ночи кто-то обстрелял их дом.
Два солдата и «Крестьянин» пострадали, причем Конраду досталось больше всего. Его серьезно ранило в предплечье и Винклер сопровождал его в госпиталь. Кость была цела, но пуля прошила руку крайне неудачно, отмечалась большая кровопотеря.
Так уж складывалась обстановка, что Бауэр мог потерять сознание, или даже умереть от этого и тогда «крестьянину» пришлось признаться в том, что он из Главного управления «А» (Ahnenerbe) и, если произойдет что-то непоправимое и Винклера спросят о том, не передавал ли Конрад чего-либо перед смертью, Фридриху следовало озвучить фразу: «Пустое, «голубые и лиловые лоскуты, не стоит внимания».
Что ж, выходит «Крестьянин» остался жив и продолжал свои странные изыскания для их сумасбродной и влиятельной «конторы». Что и говорить, об Ahnenerbe ходили самые различные слухи, но даже если говорить о том, с чем непосредственно соприкасались «Ангелы» при работе с «Гробокопателями», то очень часто для ребят из разведки интересы главного управления «А» касались таких необычных сфер человеческой деятельности, что невольно вызывали негодование: «Вам что, черт подери, заняться больше нечем? Посмотрите, что вокруг творится! Война идет, а они…!»
До настоящего времени это мало касалось Винклера, однако теперь… Что в его «собачьем» докладе было такого, что заставило руководство оставить Фридриха в Ровно? Что там могло изменить планы его командировки, а плюс к тому вынудило добавить к его миссии медика Вендта и, что уж совсем не лезло ни в какие ворота, этого гробокопателя из главного управления «А»? Винклер четко указал в своем донесении: «дело не стоит серьезного внимания», с чего это они наверху так завелись?
Медик Вендт после отъезда Крайса заметно приубавил в активности и не особо лез к гауптману с вопросами. И с этим молодым человеком Фридрих был знаком достаточно давно, но тут, как раз, не было ничего удивительного. Направления, в коих работали их отделы часто пересекались в своих интересах. Перед вторжением в советскую Россию даже говорили о том, что планируется объединить в один два или три поисковых отдела. Мысль была хорошая, это на самом деле могло здорово облегчить работу, но пока, …пока приходилось служить по старинке.
«Крестьянин» появился утром 14 августа. Винклер только-только закончил бриться и стал собираться в офицерскую столовую, что была обустроена на соседней улице, в каком-то старинном, каменном доме с иссеченными пулями колоннами. Слыша стук в дверь, Фридрих подумал, что это Вильгельм.
— Входите, Вилли, — застегивая китель, бросил в сторону двери гауптман, — я почти готов.
Стучавший не торопился и это насторожило офицера. Он моментально выхватил пистолет и приготовился к нападению. Створка скрипнула и медленно отошла в сторону. На пороге, подсвеченный из коридора солнечным светом, появился слабо различимый силуэт военного в форме СС. Винклер в первый момент даже подумал, что прислали кого-то из комендатуры.
— Хайль, гауптман, — медным баритоном отозвались от двери, — прибыл в ваше распоряжение. — Я Конрад Бауэр, узнаете меня, о, мой спаситель…
«Крестьянин» шагнул на свет и Фридрих опустил оружие.
— А вы, я гляжу, держите порох сухим? — Бросая у входа дорожную сумку, тут же пошутил Бауэр. — «Всякому постучавшему, — продолжая только что затронутую тему спасителя, продолжил он тоном капеллана, — да упрется в живот 9-миллиметровый Pistole 08». Что, не ждете гостей?
— Мы на чужой территории, — пряча пистолет и показывая, чтобы вошедший прикрыл за собой дверь, ответил гауптман, — здесь нельзя расслабляться, никогда. Под Гдыней нашим войскам, да и нам с вами пришлось не сладко, но даже по сравнению с Польшей, здесь, уж будьте уверены, нас заставят вспомнить, что такое жесткая воинская дисциплина. Но об этом позже. Вы голодны, Конрад?
— Голоден, как черт и, к тому же, не поручусь, что не приволок вам вшей. В поезде сначала ехал с пьяными румынами. Они заблевали …все вокруг. Наверное, не моются неделями, заросли бородами. Сюда добирался с итальянцами, та же история. Пьют, карты, кости, вонь. Дал же бог союзников…
— Я как раз собирался в столовую. Сейчас зайдет наш компаньон, медик, унтер-арцт Вендт. Давайте все вместе сходим перекусить. Это восполнит ваши силы и даст всем нам возможность обсудить вне стен наши планы.
— О, с огромным удовольствием, — обрадовался Бауэр, — только дайте мне немного времени переодеться и умыться. Мы должны выглядеть одинаково, у меня в сумке чистая общевойсковая форма…
— Да, — кивнул гауптман, — конечно. Я так понимаю, что вас сорвали с какого-то жаркого места, раз вы в форме СС?
— Вы же знаете наши правила, Фридрих, — спешно и с удовольствием сбрасывая пропитавшуюся потом одежду на пол, виновато не то напомнил, не то попросил Бауэр. — Будет необходимо, что-то об этом я доведу до вашего сведения, а так, …в случае чего, вы просто не сможете рассказать того, чего не знаете. Лучше не пытайтесь прощупать мои дорожные данные. Скажу только, что последнее время находился я недалеко, и там намного жарче, чем здесь, в …другом смысле жарче, поэтому и выгляжу не лучшим образом. И еще, форму мою лучше не оставлять и сжечь. Есть такая возможность?
— Думаю, есть, — отворачиваясь, и невольно цепляясь взглядом за шрам на руке, ответил Винклер, — в госпитале работает котельная. Медики жгут в ней всякий хлам, документы, а порой даже больных, если доктора советуют тех не хоронить. Наверняка вы понимаете, о чем я.
— Понимаю…
— Я оставлю вас, Конрад, подожду в коридоре. Воды в водопроводе нет, она в ведрах. Мыло на умывальнике. Ванная комната крохотная, вон, где открыта дверь. Электричества в ней нет. Я, когда принимаю водные процедуры, распахиваю створку, становлюсь голяком в ржавую ванну и обмываюсь из кружки. Другой возможности помыться просто нет. Вода холодная, но в такую жару это даже хорошо, освежает…