Хвост огненной кометы
Шрифт:
– Да, да, зависит, – вторили эхом чеченцы.
Вообще, диалог проходил довольно странно. Генерал убеждал селян в необходимости перехода к мирной жизни, а те отделывались односложными фразами. Может быть, камеры стесняются? Не успел я об этом подумать, Анатолий Александрович подал знак прекратить съемку и отошел с несколькими чеченцами в сторону. Володя Кипин вскинул на плечо Бетакам и засеменил по полю на пригорок, чтобы снять панораму Агишты.
– Куда?! – закричал один из офицеров.
Оператор перепугался дикого вопля и шустро, будто поднятая охотником тетерка,
примчался обратно.
– В чем дело?
– Мины кругом.
– Наши? – наивно поинтересовался Володька.
– И наши тоже.
Романов вернулся минут через сорок.
– Договорились о создании сил самообороны, – вытер он пот со лба.
– От кого обороняться? – прищурился Мишка Сотников.
Я ткнул его локтем в бок – не лезь, когда не спрашивают. Технарей всегда нужно держать на коротком поводке.
На этот раз генерал от интервью на камеру не отказался. Я не стал задавать Романову заковыристых вопросов. В общем и целом ситуация с переговорами для меня прояснилась. И Анатолий Александрович, и старейшины выполняют задания своего начальства. Ни та, ни другая сторона в мирный исход событий, по большому счету, не верит.
(диктофонная запись)
– Мы должны предпринять все для того, чтобы в этом селе не прозвучал выстрел в адрес нашего солдата, не погиб солдат и не погибли мирные граждане, которые не причастны к этой войне. Штыками и бомбами на этой земле мира не добьешься.
Не успели выключить камеру, как сзади на дорогу из зарослей выползла колона танков с красными советскими флагами на башнях. Машины проскрежетали мимо задумчивых старейшин и потянулись в сторону села.
Я не был доволен собранным материалом, но чтобы удовлетворить любопытство Бориса Абрамовича, касаемо мирных инициатив в республике, его вполне хватало.
Пристроился возле вертолета, стал сочинять. В голову ничего толкового не лезло. Долго мучился, прежде чем выплеснуть в потертую записную книжку первую фразу:
«Под жарким чеченским солнцем идут переговоры, под жарким чеченским солнцем продолжается война…» Конечно, получилось вычурное начало, но я не погрешил против истины – жара действительно стояла для меня невыносимая, а, какие-никакие переговоры протекали своим чередом. Как воды Аргуна, прибивающие к берегам истерзанные трупы. Да, именно так. На следующий день я узнал, чего на самом деле стоили федералам всевозможные мирные договоренности и моратории, приведшие, в конечном итоге, к позорному для России Хасавюртовскому соглашению.
И в том нет вины Анатолия Романова. Злой гений Березовский запутал не только военных, но и всю страну.
19.05.95. Сюжет второй. Бой под Сержень-Юртом
Была, не была!
Накануне вечером, за рюмкой чая, контрразведчики из нашей палатки пообещали взять нас с собой на важное задание. Что оно собой представляет, не уточнили. Подполковник Валера пил только кофе и без конца делал мне комплименты по поводу сюжета в программе «Время». Материал прошел на 21.00, его видел Анатолий Романов и остался доволен. Радовался и Валера. Ведь за «неправильные» репортажи пишущей и снимающей братии генералы снимали стружку с сотрудников своей пресс-службы. С нас-то, журналюг, какой спрос? Ну, откажут в очередном интервью, а от грязи в глазах общественности долго не отмоешься. В те годы наш народ, в большинстве своем, еще мыслил советскими категориями – раз показывают по телевизору, или печатают в газете, значит правда.
Я тоже смотрел свой репортаж на релейке, откуда и перегоняли материал в Москву. От главной нити сюжета, что генерал Романов – и один в поле воин, разумеется, ничего не осталось. Но то, что командующий всеми силами пытается наладить мирный процесс и тем самым сохраняет русские и чеченские жизни, в репортаже прозвучало. Монтаж картинки, правда, был как всегда аховый. На тексте о Грозном, планы Ханкалы, я рассказываю об аэродроме, вставляют танки. В группе оперативной информации работало полно женщин, которым до чеченской войны было как аравийскому верблюду до Северного полюса. Хорошо, хоть, верные субтитры на командующего дали. Причем, редактору Кате я долго втолковывал, что синхрон этого офицера нужно подписать: «Командующий группировкой внутренних войск в Чечне Анатолий Антонов». Грамотная Катя никак не хотела уразуметь: «Какой же это Антонов, Вовочка? Ха-ха». Вмешался Кипин: «Это, конечно, Романов, но нужно написать – Антонов».
– Ты зачем секретную информацию по открытой связи выдаешь? – нарочито грозно взглянул я на оператора.
Володька стушевался, но до Кати, наконец, дошло.
Итак, материалом вэвэшники остались довольны, можно было продолжать творческое сотрудничество. Однако когда я проснулся ранним утром, след контрразведчиков уже простыл.
Я растолкал своих товарищей, и мы поспешили к штабу Романова. Возле входа стоял часовой и на вопрос, где командующий, так грозно взглянул на нас, что похолодело в животе. Было ясно, генерал куда-то улетел, а от бойца ничего конкретного не добьешься.
Слоняясь по военной базе, натолкнулись на палатку «Вестей». У «россиян» имелся свой просторный шатер, где корреспонденты чувствовали себя вполне удобно и независимо. За подобную «квартиру» Российское телевидение платило министерству обороны небольшую сумму, и все были довольны. Наша же редакция не проявляла тогда никакого интереса к бытовым условиям командированных на войну сотрудников. Заместитель главного редактора по производственной части Георгий Акопян – умный, хитрый, как крот расчетливый армянин, всегда расставался с редакционными деньгами, будто со своими собственными. Позже все наладилось, но тогда мы могли лишь позавидовать вестюкам.
Внутри палатки, упершись руками в колени, похожий на Леонова в «Джентльменах удачи», сидел Саша Сладков. Ему прислуживала вся съемочная группа. Один размешивал сахарок в чае, другой нарезал белый хлебушек. Вот воспитание, подумал я, а мои орлы даже водки командиру первому не нальют! Но это я ворчал так, по – стариковски. Я всегда старался выстроить с бригадой равные отношения, тем более на войне. Сладков же из бывших военных, субординацию блюдет четко. У него не забалуешь.
Разговорились. Выяснилось, что ежедневно из штаба Куликова часов в двенадцать дня появляется какой-нибудь Гаврила и выносит оперативную сводку по всей Чечне.