Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость
Шрифт:
— Не фабрика, Катенька, а теплоцентраль. Нефть в Янтарном тяжёлая и очень вязкая, зато и глубины небольшие. В семидесятые придумали закачивать под землю пар, чтобы разжижать нефть.
— Я читала, изобретение канадское, — сказала Катя, — Гравитационный дренаж паром, технология SAGD.
— В семидесятые, русские и канадцы редко общались, но воровали технологии друг у друга – только шум стоял. Кто у кого идею SAGD свистнул – науке неизвестно. Сейчас закачка пара на Янтарном стала нерентабельной, и теплоцентраль забросили.
Наша
— Вы сказали: шахтёров?
— Угольщиков. Пятьдесят ка-эм к югу – шахты. Уголь знатный: кардифф. Когда-то добывали для военных кораблей. Сейчас месторождение выработано почти в ноль, но на местные нужды – кое-как хватает.
Ближе к центру, городок стал более цивилизованным. В окнах пятиэтажек заблестели стёкла и изредка – фанера, у подъездов – ржавые и битые, но явно ещё живые японские легковушки. Промелькнула продуктовая лавка, около неё чего-то ждали несколько женщин и мужчина с велосипедом.
Проскочили центральную площадь с неизменным памятником Ленину.
— Площадь капитана Крюка, — сказал Вик. Местный вариант вождя мирового пролетариата указывал в светлое будущее культёй правой руки, из которой заместо пиратского протеза торчала ржавая арматура.
За памятником однорукому вождю неожиданно показалась вывеска на английском: «INTERNATIONAL HOTEL OCEAN», причём с тремя звёздочками.
— Видите, здесь имеется международный отель, — робко пошутила я.
— Останавливался в нём прошлым летом, — откликнулся Вик, — Цены и правда международные – сто пятьдесят баксов за ночь.
— И хороший отель?
— Горячей воды – нет. Клопы и тараканы – голодные, оттого встречают вас радостно. Однако, всяко лучше, чем ночевать на скамейке в парке. Не говоря уж, в городе нет ни парков, ни скамеек.
Катя тряхнула практичной мальчишеской причёской, — Клопы? Я лучше в палатке!
— Так и задумано, — сказал Вик, — Сейчас пообедаем. Местный ресторан – вполне. Потом заедем на одно обнажение по соседству и сразу двинем восемьдесят ка-эм на север. Там поставим базовый лагерь и будем оттуда делать геологические вылазки.
«Лендкрузеры» проехали перед «международным отелем» и повернули на боковую улочку. Асфальт закончился.
На углу двое ребятишек азиатской наружности пасли свинью с поросятами. Девочка лет десяти, в весёленьком летнем сарафане, но огромных, взрослого размера, зимних сапогах, хлестнула хворостиной. Поросята разбежались, а мама-свинья поглядела: далеко, не достанешь, – и плюхнулась обратно в лужу. В дело вступил мальчуган, на пару лет младше девчонки, в засаленном свитере и штанах от зимнего комбинезона. Отобрав у сестрёнки хворостину, смельчак двинулся прямо в грязь: босиком удобней – радиус атаки не ограничен. Свинья проиграла сражение и ретировалась на обочину, оставив достаточно места для автомобилей.
Ресторан помещался в полуподвале старинного особняка. По кирпичным ступенькам мы спустились в полутёмную залу, где из акустических колонок громко играла музыка и кто-то пел однотонным прокуренным голосом. Зала пуста, лишь за угловым столом, уставленном бесчисленными закусками, сидели. Судя по количеству пустых бутылок под столом, сидели давно и серьёзно.
— Эти парни выглядят как бандиты, — шепнула я Вику.
— Бандиты и есть. Но не волнуйтесь: геологи местным мафиози до фонаря. Их бизнес – нелегальный отлов рыбы. Однако, не рекомендую ужинать в этом заведении после шести. Бывает много неадекватных посетителей, и можно запросто получить по голове бутылкой.
Вытирая руки о передник, из кухни прибежала пожилая официантка, судя по виду – бабушка давешних юных свинопасов. Стол накрыт чисто и профессионально: азиатские салаты – острые и разнообразные. Далее появились тарелки с русским свекольным супом «борщ» и корейские пельмени, с рыбной начинкой.
Постановка базового лагеря заняла весь остаток дня. При организации полевых работ, нефтяные компании дадут сто очков вперёд любому нищему университету. Ужинали в просторной армейской палатке, при свете люминесцентных ламп, за настоящим столом. Фаянсовая посуда, ножи и вилки – как в ресторане. Еда тоже ресторанная: повариха-то с дипломом по кулинарии, а не палеонтологии!
Охрану лагеря обеспечивали серьёзные молодые люди: два специалиста с автоматическим оружием из Собственной Безопасности НХЭЛ и нанятый в качестве консультанта егерь-охотовед. Монстрообразная винтовка с оптикой – не от двуногих хищников, а против редких и менее опасных: волков и медведей.
Вик нагрузил в тарелку вторую порцию рисового пудинга, подлив в кружку кофе, — Понравился север, Сандра?
— Честно? — усмехнулась я, — Культурный шок! Представляю, что чувствовал Ливингстон, когда в первый раз приехал в Африку.
— Огромная разница! Африка времён Ливингстона, да и теперь – никогда не была цивилизованным местом. А вот у нас на севере… В курсе, что население Янтарного составляло более тридцати тысяч?
— Так вот почему домa пустые!
— По рассказам живших здесь в шестидесятые, в Янтарном было ничуть не хуже, чем сейчас в Ново-Холмске. Натурально, СССР – совсем не Америка, но всё равно О-кей. Потом: уголь кончился почти полностью, нефть – тоже. Рыба? Ежели по-честному, тоже уже кончается, браконьеры ловят жалкие остатки.