i 0c182ef9deae896b
Шрифт:
– Обожа-аю!
– Серж ничуть не покривил душой. Однако близняшки покосились на него с заметным удивлением, словно не ожидали от грозного и могущественного мага такой прозаической вещи, как любовь к творожным запеканкам. Вот лицо по утрам утюгом гладить - это пожалуйста, "стиль", как говорила одна Майина однокурсница. Впрочем, сами сестрички тоже испытывали к разного рода запеканкам некоторую слабость, так что особых разногласий по поводу меню не возникло.
Эрика самолично водрузила каждому на тарелку по огромному куску, а сама, вооружённая лопаточкой, застыла у разделочного стола - не иначе, как намеревалась
– М-м, без изюма, прямо как я люблю!
– рискнувший продегустировать первым, Серж расплылся в блаженной улыбке. Карцер и Эрика потихоньку переставали казаться ему столь неотделимыми, как представлялось вчера вечером.
– И с ванильным сахаром, верно? Эрика, ты изумительно готовишь. Пожалуй, мне придётся попросить добавку, даже если после этого кое-какие сони останутся без завтрака.
И тут случилось чудо! От лидерской похвалы Эрика вдруг залилась краской, смущённо пробормотала "спасибо" и отвернулась к плите, усиленно делая вид, что её внимание всецело поглощено закипающим чайником.
Творческий процесс ожесточённого пожирания всяких вкусностей был прерван в самом разгаре тихим и незаметным Тариэлом. Вообще-то, обычно оба эпитета мало подходили спесивому горцу, но сегодня был как раз тот случай. Для начала это чудо природы минут пять маячило в дверях, прежде чем решиться переступить порог "храма чревоугодия". Эрика бросила беглый взгляд на новую жертву своего кулинарного искусства и вновь отвернулась к плите, следить за закипающим молоком.
– Привет, Тайрел, запеканку будешь, или лучше сразу всё Сержу скормить?
– мимоходом поинтересовалась она.
– Давай, Тай, думай быстрее, а то я и в самом деле всё сожру!
– радостно подхватил Серж.
– Кто тут покушается на мой завтрак?
– бледное и очень грустное привидение, слегка смахивающее на Тайрела, отчаянно попыталось изобразить на своей физиономии улыбчивый оскал людоеда, долженствующий исполнять обязанности временно профнепригодной приветливой улыбки.
– Жри-жри, это же моё любимое блюдо: Серж, фаршированный завтраком!
– Ой, Серж....
– Джессика тихо охнула и схватила лидера за рукав.
– Посмотри, он же....
– Да, Робин, боюсь, дело плохо, - с тяжёлым вздохом подтвердила Майя.
– Похоже, Тайрел не только заныкал, но и потерял твой утюг, это у него просто на лице написано....
– О, как ты мог!
– на полном серьёзе взвыл Серж.
– Как ты мог, о несчастнейший из варваров, потерять мой утюг?! О, как я смогу восполнить столь ужасную потерю? Безмерно горе моё, ибо ничто на свете не заменит мне возлюбленного моего образчика бытовой техники!
Серж только после слов сестричек обратил внимание, что рожа Тайрела и впрямь утюга просит. В хорошем смысле. Ибо был сей горец, мягко говоря, настолько не в форме, что одним своим плачевным видом мог бы вызвать невольное истечение скупой мужской слезы. А "бы" потому, что вопреки первому впечатлению, Тайрел был отнюдь не печален и грустен, а вовсе даже наоборот: безобразно, беспардонно, бесстыдно счастлив. Счастлив настолько, что за этим важным фактом как-то терялись всякие несущественные подробности вроде слегка некондиционного фэйса. Загорелое лицо его изобиловало помятостями и складками,
– Чего-чего?
– вяло удивился Тайрел.
– Чего это ты несёшь про любовь с бытовой техникой?
– Не про любовь, а про утюг, - объяснила Джессика.
– Обычный утюг, которым ты каждое утро морщины перед зеркалом разглаживаешь, - подхватила Майя.
– Серж тут раскрыл страшную тайну, что ты по утрам этот утюг у него одалживаешь и периодически забываешь вернуть. Вот как сегодня, например, так что он тоже слегка не в форме.
Тайрел понял едва ли половину и вначале решил бурно возмутиться против такого злостного поклёпа. Но увидев, с каким ошеломлением Эрика взирает на этот спектакль, мигом решил, что троица задумала дивный розыгрыш этой зануды, и с готовностью включился в игру:
– Ах, да, утюг! Точно-точно, как же это я сам не догадался!.. В самом деле, я же собирался занести его тебе сегодня утром. Ты извини, Серж, я совсем забыл. Накладочка вышла. Разбудил меня, понимаешь, сегодня часов этак в пять... то есть, в шесть... не помню кто, кажется, Лекс.... Или Трайд?.. Не, точно Лекс. Дескать, Тайрел, спасай, одолжи утюг, век помнить буду, ибо жизнь моя младая вянет на корню. Ну, я спросонок и поделился с товарищем.
Серж мысленно взвыл от восторга, не забыв пихнуть локтём Майю, чтобы не хихикала столь откровенно. Ну, Тайрел, ну, умница!
– Да-а, то-то я и смотрю, - глубокомысленно протянул он, - что-то вот рожа у тебя ну прям утюга просит!
Сестрички, всхлипывая от смеха, уткнулись друг дружке в плечи. Тайрел было напрягся, но мигом вспомнил о розыгрыше и покаянно закивал:
– Найду я тебе твой утюг, вот гадом буду, а найду!
– поклялся он.
– Ты давай жрать садись!
– грозно приказал лидер.
– Смотреть на тебя тошно. Эрика, будь добра, дай нашему варвару двойную порцию.
Эрика, пребывающая в состоянии полной прострации, послушно выполнила просьбу и опять застыла памятником, прижимая к груди кувшин с горячим какао. Для равновесия, надо полагать.
Майя участливо пододвинула Тайрелу чашку горячего питья, с умилением наблюдая, как тот с аппетитом наворачивает запеканку. Наконец, он подобрал последние крошки с тарелки и принялся мелкими глотками цедить какао.
– Кстати, а что это такое я ел?
– вдруг спросил он.
– Вкусно, но никак не могу понять, что же это мне напоминает....
– Это творожная запеканка. Эрика готовила, правда, здорово получилось?
Тайрел уставился в тарелку с таким видом, словно узнал, что ему только что скормили тараканов, фаршированных стрихнином.
– Творожная?! Я НЕНАВИЖУ творог!
Серж тихо сполз под стол, не в силах удержать рвущийся наружу хохот.
– Мы заметили, - тактично сказала Джессика.
– Эрика, ты гений в кулинарии! Ты только посмотри: сей печальный молодой человек, признавшийся, что терпеть не может творог, только что обожрался твоей запеканки до желудочных колик!
– Может, ты ещё и какао не любишь?
– спросил из-под стола Серж.
– Тогда, будь добр, обрати внимание: в чашке у тебя налито именно оно. И ты его сейчас пьёшь!