I'm a slave for you
Шрифт:
– В твоем распоряжении было двенадцать волшебников, олух! – вскричал Темный Лорд, недобро оскалившись.
Его красные глаза торопливо пробежались по всем присутствующим. Мужчина с болью думал о том, что на службе у него состоят бесполезные отпрыски бесполезных чистокровных аристократов. Темный Лорд устал от всех них, но не мог отказаться от поддержки высшего слоя общества. Его губы сжались в тонкую ниточку, когда Волан-де-Морт пытался вернуть себе самообладание.
– Господин, они постоянно находятся в движении. Вы же знаете, что Драко уже
Малфой оскалился, недовольно прикрывая рот рукой. Этот болтливый олух переключил внимание Темного Лорда со своей персоны на Драко, тем самым выведя его из приятного транса. Образ Гермионы стерся из головы, сменившись разгневанным Темным Лордом. Драко успел заверить себя в том, что не может больше продолжать подобную жизнь. Жизнь под маской холодного, неприветливого человека. Он не может больше служить этому мужчине, что разваливает страну, превращая общество в обозленных друг на друга тварей.
Серые глаза не дрогнули, встретившись с красными щелками глаз Темного Лорда. Холодок пробежал по спине, но Малфой приказал себе держаться отстраненно и сдержанно. Не позволять Пожирателям заметить свой страх, не дать им повод для пустой жалости. Пусть эти ублюдки запомнят его именно таким, если слизеринцу все-таки хватит отваги отказаться от должности и бежать на следующий же день.
– Драко, о, мальчик мой, я знаю, что ты принес мне хорошие вести… – произнес Темный Лорд с надеждой в глазах.
Малфой грустно взглянул на него, словно прозрев в один короткий миг. За этим устрашающим видом, за этой репутацией жестокого, могущественнейшего волшебника скрывается жалкий, трясущийся от страха смерти старикашка, готовый на все ради ускользающей, точно с трудом пойманная рыба, власти. Юноша чуть приоткрыл губы, словно собираясь произнести то, зачем пришел, но замер, раздумывая…
«Нотт… Теодор Нот…», – пронеслись в его голове слова Симуса, последние его слова, прежде чем тьма приняла вымученного гриффиндорца в свои объятья. Этот шепот, полный страдания шепот крутился в голове Драко, мешая ему ответить Темному Лорду. Драко раздумывал над тем, назвать ли повелителю имена всех заговорщиков, оставшихся в живых, обретя тем самым еще более прочное положение, или бежать, бежать, не оглядываясь, хватая за руку любимую грязнокровку…
– Я узнал имена некоторых повстанцев, – сухо произнес слизеринец, стараясь не отводить взгляда.
Шепотки пронеслись по рядам Пожирателей, как только фраза, сорванная с уст Малфоя, была завершена. В их головах никак не могло уложиться понимание того, что они наконец достигли хоть какого-то, даже такого малого прогресса в поимке бунтарей. Однако, перекошенное гневом и завистью лицо одного из бывших одноклассников затерялось где-то среди Пожирателей Смерти.
– И что же нам это даст? – спросил он, задыхаясь от злости.
Глаза Темного Лорда блеснули недобрым огоньком, и он повернулся
– Мы сможем контролировать их семьи, обвинив отпрысков в измене. Скажи, стал бы ты распинаться о равноправии, зная, что твою мамашку повесят, как только закончишь? – произнес Драко, не скрывая насмешки.
Осторожные, несмелые смешки посыпались со всех концов стола. Лишь Сивый, откровенно раздражавший всех присутствующих, залился громким басистым смехом, брызжа слюной. Оборотень не вызвал неодобрения Темного Лорда, как и слова, что Драко позволил себе произнести. Темный Лорд, сияя от полученных вестей, повернулся обратно к Драко, жадно поглядев в его бледное лицо.
– Эти сведения без сомнения будут полезны, – прошипел Темный Лорд, одобрительно кивнув. – Скажи, Драко, много ли среди озвученных фамилий чистокровных семей?
Малфой задумался, поднимая глаза к потолку. Голос Финнигана вновь прокатился в голове юноши, заставляя его поморщиться от отвращения. Слова гриффиндорца сопровождал образ жалкого, измученного врага, что сейчас доживает последние дни своей жизни в сыром подвале, пропахшем железом. Драко на секунду задумался о том, ждет ли его такая же участь, стоит ему присоединиться к ополчению?
Слизеринец аккуратно облизнул нижнюю губу, вновь обращая взгляд к Темному Лорду. Холодок пробежал по его спине, как только юноша осознал, что ему придется сказать вслух то, чего так боялись произнести остальные Пожиратели. Не все чистокровные семьи так преданны, как Волан-де-Морт себе вообразил. Драко будет тем, кто развеет его слепую веру в то, что он видится всем чистокровкам Великим Спасителем рода волшебников.
– Да, господин, много, – признался Драко, не отводя стального серого взгляда.
Как бы юноше хотелось запечатлеть в памяти этот момент. На старом змеином лице Темного Лорда показалось столько всего… Гнев перемешивался со смятением, колючий страх со злобой, чувство собственной никчемности с желанием сохранить непроницаемый вид. Драко не мог заставить себя изобразить скорбь или отвести глаза. Он хотел видеть все. Видеть, как рушатся иллюзии Темного Лорда. Видеть, как с его красных глаз спадает пелена собственного величия, величия, что он сам себе придумал…
Пожиратели переглянулись, не решаясь произнести ни слова. Кребб холодно глянул на Драко, полный уверенности в том, что юноше осталось не долго. Злить Темного Лорда! В такой момент, когда на горизонте нет светлых перспектив… Это самоубийство! Безумие! Драко и сам знал, что играет с огнем.
– Есть ли среди них родственники Пожирателей, Драко? – спросил Темный Лорд, всеми силами стараясь сохранить самообладание.
– Да, господин, – признался Драко, стараясь сдержать наглую улыбку.