И ангелов полет
Шрифт:
— Черт, я должен был догадаться, что без него не обошлось.
— Мы допросили парня, а потом убедили судью выписать ордер на обыск. В его квартире нашли тот самый блокнот, из которого была вырвана страница. Девушка вела дневник и записывала все, что придет в голову. Управляющий нашел страницу, где речь шла о том, как ей тяжело и все такое, вырвал и подложил как предсмертную записку. Нашли у него и некоторые ее веши.
— Они-то ему зачем? Он же мог легко от них избавиться.
— Люди глупы, Частин, вот зачем. Хочешь увидеть умных убийц, смотри телевизор. Он хранил ее вещи, потому что ему и в голову не приходило, что полиция догадается, как было дело. А еще потому, что в блокноте были записи о нем. Девушка писала, что он не дает ей проходу и что его настойчивость, с одной стороны, вроде как льстит ей, а с другой — пугает.
— Когда суд?
— Через пару месяцев.
— Похоже, ему светит вышка.
— Поживем — увидим. Симпсону тоже светила вышка.
— Как он ее убил? Опоил, отволок в ванну и зарезал?
— Парень часто забирался в ее квартиру, когда девушки не было дома. В дневнике есть запись, ей казалось, что она чувствует присутствие постороннего. Она бегала, по три мили каждый день. Этим он и пользовался. В шкафчике у нее хранились болеутоляющие — пару лет назад получила травму, когда играла в рэкетбол. Мы думаем, что он растворил несколько таблеток в пакете с апельсиновым соком, а потом перелил сок в бутылку, что стояла в холодильнике. Парень знал ее привычки, знал, что после пробежки ей нравится посидеть на ступеньках, выпить соку, остыть. Наверное, она поняла, что что-то не так, и попыталась позвать на помощь. А пришел он.
— И конечно, сначала изнасиловал?
Босх покачал головой:
— Похоже, попытался, но не смог.
Пару минут ехали молча.
— Ну, Босх, ты крут, — сказал Частин. — Тебя так просто не объедешь.
— Если бы так.
Глава 7
Частин припарковал машину на стоянке перед современным многоэтажным домом под названием Плейс. Не успели детективы выйти из машины, как из-за стеклянной двери появился ночной портье. Собирался ли он поприветствовать гостей или приказать им убираться, осталось неизвестным, потому что Босх опередил его, сообщив об убийстве Говарда Элайаса. Он также объяснил, что им нужно осмотреть квартиру убитого и убедиться в отсутствии других жертв или вызвать помощь, если таковые имеются. Портье ничего не имел против, только выразил желание сопровождать детективов. Тоном, не допускающим возражений, Босх приказал ему оставаться в вестибюле и ожидать прибытия других офицеров полиции.
Апартаменты Элайаса располагались на двадцатом этаже. Лифт шел быстро, но путешествие показалось обоим гостям длиннее, потому что ни один из них не проронил ни слова.
Подойдя к двери с табличкой «20Е», Босх сначала постучал, потом позвонил. Не получив ответа, он поставил на пол кейс и достал полученный от Хоффмана пакет.
— Не думаешь, что стоит дождаться ордера? — спросил Частик.
Босх закрыл кейс, защелкнул замки и лишь потом взглянул на коллегу.
— Нет.
— Что за чушь ты там нес насчет того, что кому-то может потребоваться помощь?
Босх выпрямился и начал подбирать ключи к двум замкам.
— Вспомни, ты сам сказал, что, так или иначе, нам придется доверять друг другу. Так вот, я начинаю доверять тебе. У меня нет времени ждать, пока доставят ордер. Я собираюсь войти в квартиру. Расследование убийства, оно как акула. Либо движется, либо тонет.
Он открыл первый замок.
— Ты, похоже, зациклился на этих гребаных рыбах. Сначала бойцовские, теперь акула.
— Поработаешь со мной, может, чему-то и научишься.
После этого заявления Босх открыл и второй замок. Он снова посмотрел на Частина, подмигнул и толкнул дверь.
Детективы вошли в средних размеров гостиную, обставленную дорогой, обтянутой кожей мебелью, с книжными шкафами из вишневого дерева и окнами и балконом, за которыми открывался вид на центр города. Комната выглядела чистенькой и аккуратно убранной, если не считать лежащей на черном кожаном диване «Таймс» и пустой кофейной кружки на стеклянном столике.
— Есть кто-нибудь? — громко спросил Босх. — Это полиция. Ответа не было.
Он положил кейс на обеденный стол, открыл его, достал из картонной коробки пару перчаток из латекса и предложил вторую Частину. Тот покачал головой:
— Не собираюсь ничего трогать.
Они разделились и разошлись по комнатам. Как и в гостиной, везде царил полный порядок. Окна кабинета и двух спален выходили на запад. Ночь выдалась ясная, и Босх различал даже очертания Сенчури-Сити, за башнями которого начинались уходящие в море огни Санта-Моники.
Частин вошел в спальню вслед за Босхом.
— Вторая спальня больше похожа на комнату для гостей. Там он, наверное, припрятывал свидетелей.
— Похоже на то.
Босх бегло осмотрел бюро. Ни фотографий, ни каких-либо других предметов персонального характера. То же на тумбочках, стоящих по обе стороны от кровати. Казалось, детективы попали в гостиничный номер, что в какой-то степени соответствовало действительности, если Элайас пользовался квартирой только для того, чтобы оставаться здесь на ночь для подготовки к суду. Кровать была застелена, что показалось Босху несколько странным. Адвокат много работал, собирая последние материалы к намеченному на понедельник первому заседанию, и тем не менее нашел время убрать постель. Зачем, если он собирался вернуться сюда вечером? Нет, решил Босх. Либо Элайас сделал это сам, потому что ждал кого-то, либо постель убрал кто-то другой.
Служанка исключалась, потому что она не оставила бы на диване газету, а на столике в гостиной пустую кружку. Значит, либо постель убрал Элайас, либо кто-то еще, кто был здесь. Чутье, выработанное долгими годами наблюдения за привычками людей, подсказывало Босху, что без женщины в данном случае не обошлось.
Выдвинув ящик прикроватной тумбочки, на которой стоял телефон, Босх обнаружил телефонную книгу. Он открыл ее и пролистал страницы. В глаза сразу бросились знакомые имена, в основном адвокатов, одних из которых Босх знал лично, а о других только слышал. Одно имя привлекло его внимание. Карла Энтренкин, адвокат, до недавнего времени специализировавшаяся на делах, связанных с нарушением гражданских прав. Год назад полицейская комиссия назначила ее главным инспектором департамента полиции Лос-Анджелеса. Босх отметил, что в книге были как служебный, так и домашний номера. Второй, по-видимому, был записан позже, потому что чернила не успели поблекнуть.
— Что у тебя? — спросил Частин.
— Ничего. Только телефоны адвокатов.
Босх захлопнул книгу до того, как Частин успел заглянуть в нее, и бросил в ящик.
— С ней лучше подождать до ордера.
Следующие двадцать минут они потратили на то, чтобы провести поверхностный обыск остальных помещений: заглядывали под кровати, проверяли ящики и шкафы, переворачивали подушки на диванах, но ничего не трогали. Находившийся в ванной Части н крикнул Босху:
— Здесь две зубные щетки!