И ангелов полет
Шрифт:
— А нам известно, где он? — спросил Эдгар. — По телевизору его не показывали. Может, он еще и не знает, что его адвоката уже нет в живых.
— Выясним. Адрес и номер телефона есть в документах Элайаса. Похоже, адвокат припрятал его до суда в надежном месте. Это недалеко, если он, конечно, дома.
Босх достал записную книжку, перешел к своему столу и набрал номер. Ответил мужчина.
— Я могу поговорить с Майклом?
— Здесь нет никакого Майкла, приятель.
Трубку повесили.
— Что ж, дома кто-то есть, — заключил Босх. — Едем.
Все сели в одну машину. Харрис временно обосновался в квартире на Беверли-бульвар, рядом с комплексом Си-би-эс. Здание не выглядело уж очень роскошным, но все же производило впечатление, так что пребывание в нем Харриса обходилось недешево. К тому же и до центра было рукой подать.
В списке жильцов имя Харриса отсутствовало. Номер квартиры у Босха был, но и это еще ничего не значило, потому что коды телефонов не соответствовали номерам квартир. Делалось так по соображениям безопасности. Босх попытался вызвать управляющего, однако никто не ответил.
— Посмотри сюда, — сказала Райдер, показывая на список, в котором значился некий Э. Говард.
Босх дернул плечами, как бы говоря, что попытаться не вредно, и набрал код. Ему ответил уже знакомый мужской голос.
— Майкл Харрис?
— А ты кто?
— Полиция Лос-Анджелеса. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Я...
— Хрен тебе! Никаких вопросов без моего адвоката.
Трубку положили. Босх позвонил еще раз.
— Какого рожна тебе нужно?
— Может быть, вы еще не знаете, но ваш адвокат мертв. Поэтому мы здесь. А теперь послушайте меня и не кладите трубку. Со мной главный инспектор Карла Энтренкин. Слышали о ней? Она проследит за тем, чтобы с вами хорошо обращались. Нам лишь нужно...
— Это та дамочка, которая приглядывает, чтобы копы не наезжали на мирных ребят?
— Она. Секунду. — Босх сделал шаг в сторону и протянул трубку Энтренкин: — Скажите, что ему ничто не угрожает.
Главный инспектор выразительно посмотрела на детектива, как будто лишь теперь поняла, почему он согласился взять ее с собой. Потом, все еще не спуская глаз с него, заговорила в трубку:
— Майкл, это Карла Энтренкин. Вам не из-за чего беспокоиться. Никто не сделает вам ничего плохого. Мы лишь хотим задать несколько вопросов о Говарде Элайасе, вот и все.
Если Харрис и ответил, Босх все равно ничего не услышал. Замок загудел, и Эдгар открыл дверь. Энтренкин повесила трубку, и все четверо вошли в дом.
— Паршивец, — проворчат Эдгар. — Уж и не знаю, чего это мы с ним так церемонимся.
Энтренкин холодно посмотрела на него и ледяным тоном произнесла:
— Знаете, детектив Эдгар.
Услышав ее голос, Эдгар предпочел воздержаться от дальнейших комментариев.
Когда Харрис открыл дверь расположенной на четвертом этаже квартиры, Босх увидел в его руке револьвер.
— Да, я у себя дома, — вызывающе заявил Харрис. — Я никому не угрожаю, но с этой штучкой чувствую себя спокойней. Понятно?
Босх посмотрел на остальных — все держались с завидным хладнокровием — и снова перевел взгляд на Харриса. Злость уже клокотала в нем, грозя прорваться наружу. Что бы там ни говорила Энтренкин, он почти не сомневался в том, что именно Харрис убил девочку. Но в данный момент думать нужно было о текущем расследовании и приходилось прятать злость и ненависть, чтобы попытаться выжать из этого человека всю информацию, которой он, возможно, располагал.
— Хорошо, только опустите оружие и держите руку внизу. Направите револьвер на одного из нас, и у вас будут большие неприятности. Надеюсь, мы поняли друг друга?
— Поняли.
Харрис отступил от двери и дулом револьвера указал в сторону гостиной.
— Не забывайте, что я сказал, — твердо предупредил Босх.
Харрис опустил руку, и все прошли дальше. Комната была обставлена взятой напрокат мебелью: пухлый диванчик, подобранные ему в пару стулья с голубой обивкой, дешевый деревянный стол, книжные полки. На стенах одинаково унылые пасторальные пейзажи. На тумбочке — телевизор. Шел очередной выпуск новостей.
— Садитесь, леди и джентльмены.
Харрис опустился, точнее, провалился в огромное, похожее на трон кресло с высокой спинкой и положил револьвер рядом с собой. Босх выключил телевизор, представил всех и показал свой жетон.
— Как всегда, главный — белый, — изрек Харрис.
Босх пропустил реплику мимо ушей.
— Насколько я понял, вы знаете, что Говарда Элайаса прошлой ночью убили?
— Конечно, знаю. Чем здесь еще заниматься, как не в «ящик» смотреть?
— Тогда почему вы сказали, что не станете разговаривать с нами без своего адвоката?
— А ты что, думаешь, у меня только один адвокат? У меня их целых два, так-то вот. И имей в виду, Говарда тоже есть кому заменить. Эти парни мне еще понадобятся. Сами видите, какая заварушка начинается. Похлеще, чем при Родни Кинге. Так что я буду на самом верху. Обо мне еще все услышат!
Уследить за ходом мысли Харриса было не просто, но Босх понял главное: парень явно вознамерился стать героем, а на все остальное ему наплевать.
— Ладно, давайте поговорим о вашем покойном адвокате, Говарде Элайасе. Когда вы видели его в последний раз?
— Вчера вечером, но ты же это и без меня знаешь, верно?
— До какого времени вы были с ним?
— До какого... Да пока не разошлись. Слушай, ты что, допрашивать меня сюда пришел?
— Я пытаюсь выяснить, кто убил Элайаса.
— Кто? Да вы же и убили. Ваши люди.
— Не исключено. Вот мы и хотим это установить.
Харрис рассмеялся, как будто Босх сморозил очевидную глупость.
— Ну конечно. Когда это свой своего ловил?
— Посмотрим. Когда вы расстались? Вы и Говард Элайас.