И целого мира мало
Шрифт:
Вскоре ко мне присоединилась и синевласка, принявшая душ, и мы стали смотреть неработающий телевизор вместе.
– Тебе понравилось?
– Решил поговорить я.
– Мисато приятная, с ней тоже было хорошо...
– Подала голос Аянами.
– А со мной?
– Провокационно спросил я, изливая на девушку поток своих эмоций и мягко целуя её в краешек губ, малышка ответила, так что ответ я получил только через несколько минут.
– Я тебя люблю...
– А я тебя, моя маленькая, ты поняла, что мы едины, и любые прочие девушки не разделят нас, а только дополнят, - заложил я нужную мысль, и не надо думать, что я для этого использовал телепатию, тут и так все нормально было.
– Поняла...
Еще минут двадцать мы углубляли это понимание, заодно успев, зацеловать друг друга, после чего с кухни донеслись аппетитные ароматы, и мы направились на поиски пищи. Мисато к моменту нашего появления как раз закончила сервировать столик. В молчаливой тишине, мы расселись.
Опекунша старательно отводила глаза и пыталась собраться с мыслями, вроде у нее это даже получилось, но при нашем появлении, уверенность ее покинула. Неожиданно вновь раздался телефонный звонок. Схватив трубку Мисато даже не слушая, кто там звонит грозно нарычала на абонента, выразив в этом нечленораздельном реве, все, что думает об идиотах мешающих ей работать.
Повесив трубку, опекунша встретилась с двумя парами красных глаз внимательно ее изучающих и вновь стушевалась, но уже меньше чем до телефонной разрядки.
– Син, Синдзи, Рей. То что было вчера... Простите, я, я не должна, я...
– Самобичеванья пошли по второму кругу.
– Спасибо за вчерашнее, нам с Рей очень понравилось, Мисато, мы тебя любим...
– прервал я ее монолог.
– Было хорошо, - подтвердила мои слова Рей.
– Ничего не хорошо!
– Разозлилась девушка.
– Это все не правильно! Не правильно! Я взрослая женщина взяла и совратила детей, воспользовавшись вашей наивностью! Я ваша опекунша, я должна была ограждать вас от всяких опасностей, а сама взяла и... Син! Да я вам в глаза смотреть не могу!!!
Хоть брюнетка и раскричалась, но за словами все, же следила, и угрозы отказаться от почетного поста моей опекунши больше не было. А пассаж о нашей наивности? Ну, ладно к Рей он еще применим, а ко мне... Хорошо, что я и собственные эмоции могу контролировать, а то расхохотаться во время такого спича было бы не правильно.
– Мисато.
– Нежно проговорил я, вставая из-за стола и подходя к девушке.
– Почему не правильно? Что плохого в том, что мы продемонстрировали друг другу свою любовь. Тебе не понравилось и поэтому ты так переживаешь? Если да, то прости нас, мы будем стараться, и в следующий раз тебе точно понравится...
– пролепетал я, пытаясь обнять отбрыкивающуюся девушку, у которой глаза вновь начали стремительно увеличиваться в размерах.
– Син, ты не понимаешь, так нельзя, это неправильно!
– Справившись с удивлением, продолжила прежнюю песню Мисато.
– Что не правильно, выражать свою любовь действием по отношению к любимому, - эк, я завернул!
– Или неправильно любить меня, и Рей, потому что мы другие?
– Син...
– беспомощно простонала девушка, не зная, как и возразить.
– Мисато, с тобой мне впервые стало тепло и хорошо, почти как с мамой, и Рей тоже с тобой приятно. Не бросай нас, позволь нам быть вместе, пожалуйста... Неизвестно сколько нам еще осталось, ангелы они...
Выдав эту прочувствованную тираду, я заключил девушку в объятья, и расплакался, секундой позже почувствовал у себя на голове заботливые ручки брюнетки, успокаивающе меня поглаживающие.
В конце концов, еще раз зазвонил телефон, и слегка загруженная майорша нас покинула, отправившись в Нерв на разбор полетов, предупредив, что на ночь может и не вернуться, так, что ужин придется добывать самостоятельно.
Эмоциональное состояние у брюнетки, когда она уходила, все еще было весьма буйное, но уже наметилась тенденция к стабилизации, а мои слова подтолкнули совесть Мисато к принятию всего произошедшего. Вероятность того, что все обдумав, в относительно спокойной обстановке она прекратит цепляться за "нельзя" и "неправильно", довольно высока. Я бы мог при помощи телепатии вправить ей мозг, но поскольку этот метод был признан не спортивным, оставалось только ждать того, когда Мисато сама все примет и осмыслит.
Даже самому интересно как она поведет себя по возвращению, но есть у меня надежда, что правильно, и мои уговоры хоть чего-то стоят, а, то будет обидно, если она продолжит нести бред и мне придется воспользоваться не спортивными методами.
Отступление
Мисато
Мерзкий звон, работа надо ответить. Надоедливый Макота интересуется почему опаздываю, он вообще мой подчиненный ему не положено интересоваться делами начальства!Телефон
– И поспать лишних полчасика нельзя, сразу названивают. У голова... Такой сон снился...
– Раздраженно пробурчала я отбросив трубку.
Ох, как голова болит, не надо было вчера столько пить. А где Син? Почему он меня не разбудил, у него мастерски получается и головные боли снимать и бодрость телу утром придавать, замечательный паренек. Уй, болит, где тут лекарство? О пиво, не забыл про свою опекуншу, люблю я его.
Стоп, люблю? Какое-то странное ноющее ощущение в паху, как после... И что это такое теплое к телу прижимается я что не одна? Воспоминания о минувшей ночи прорвали плотину и скопом посыпались на страдающий похмельем разум, мгновенно его от этого похмелья излечивая.
Я вчера напилась, а потом изнасиловала Сина? Ну, не то чтобы изнасиловала, он, судя по воспоминаниям, не слишком возражал, но ведь он ребенок, и я его тоже напоила, а потом, потом... Что-то все как в тумане, помню, было хорошо, и кажется, помню Рей. А она тут причем? Оууу, я еще и Рей? Нет, не может быть, я просто упилась и это глюки, как там Рицко говорила, "деловой трест"? Не кажется какой-то там "тременш".
Глотнем для храбрости и откроем глаза.
Син, Рей, голые. В моей кровати. В голове аж, зазвенело от осознания ситуации, и осталась только одна мысль сбежать от всего этого куда подальше. Кажется, я закашлялась, пока отпрыгивала от собственной кровати, и лишь упершись в стену, паника чуть уступила место надежде, что я все же сплю.
Больно ущипнула себя за бедро, но две пары внимательных глаз вместе с их владельцами никуда не исчезли, и ощущения в паху, и не только ощущения остались очень знакомые следы... Не сон...
Нет! Нет, я не могла! Я не такая, они всего лишь дети, а я, я... слезы отчаяния от понимания, что именно такая сами собой появились на глазах. Ноги отказались меня держать, и я уселась на пол, уткнувшись в собственные колени и рыдая оттого, что я подвела, воспользовалась доверчивостью и наивностью этого паренька, ставшего мне дорогим и близким. А я так его использовала, напилась и использовала, чтоб снять собственный стресс некогда привычным способом. А еще и молчунья Рей, вообще не от мира сего, и ее тоже. Какая же я сволочь...