И целого мира мало
Шрифт:
А ведь действительно, почему неправильно? Потому что общество так сказало, догмы традиции? И где все это было, когда детям требовалась любовь и забота? Почему я пытаюсь быть такой "правильной" эгоисткой мечтающей выгородить себя в своих глазах, не беря в расчет их мнение? Они ведь действительны рады и счастливы из-за того, что вчера произошло, и ждут от меня ответной радости и любви, а я вцепилась в свое "неправильно"...
– Мисато, с тобой мне впервые стало тепло и хорошо, почти как с мамой, и Рей тоже с тобой приятно. Не бросай нас, позволь нам быть вместе, пожалуйста... Неизвестно сколько нам еще осталось, ангелы они...
Окончательно добил меня Син, после чего как-то по-детски без истерик разревелся у меня на груди. Не плач мой мальчик, не плач...
На мое счастье Макота позвонил еще раз, и позволил изобрести благовидный предлог, чтоб прервать этот разговор и уехать на работу. Слова, а главное искренность и наивность Сина зародили во мне несколько другое понимание ситуации, и мне требовалось немного времени, чтоб его осознать и принять.
В командном центре после хаоса устроенного самоубийством ангела дел было навалом, но меня они как-то не особо волновали, тем более есть этот очкарик Хюга, сам меня вызванивал, вот пусть сам и работает, начальник я или нет? А у хорошего начальника все должны делать подчиненные, вроде кто-то из великих так сказал. Одним словом отметившись в Нерве, я свалила всю работу оперативного отдела на заместителя и заперлась в кабинете, для работы с бумагами. Идеальная отмазка, всевозможных отчетов и докладов всегда множество и их вроде как полагается читать, вот и почитаю немного.
Что же делать с Сином? По инструкции я должна бы доложить о случившемся командующему, и Рицко. Но делать я этого не буду, и не, потому что стыдно, хотя и это есть. Скорее меня еще и похвалят, что я так сблизилась с пилотами и благотворно влияю на его психологическое состояние. Нет докладывать я ничего не буду потому, что Син мне действительно дорог, и я не хочу его подставлять.
А действительно дорог? Только ли дорог? Как я сама отношусь к нему, если отбросить все эти само уверения в том, что он ребенок. Он ведь очень верно сказал, неизвестно какой ангел нас угробит, это война, а на войне взрослеют быстро. А значит он вовсе не ребенок, просто слегка наивный молодой человек с особыми взглядами на жизнь. И значит, ничего такого страшного вчера не произошло. А Рей тоже взрослая, просто молчунья.
Но я так и не ответила сама себе, как я к нему отношусь? Привязалась? Нравится? Люблю? Да все так. Но люблю скорее как младшего братика, по началу уж точно, хотя если признаться самой себе то... То не только как братика, эта его забота по утрам, его теплые нежные руки, так умело ласкающие тело и придающие ему бодрость и не только бодрость. Я ведь несколько раз специально дожидалась, когда он придет меня будить, чтоб ощутить прикосновенье его рук. И по вечерам, возвращаясь уставшей, при его виде как второе дыханье открывается, и хочется, чтоб он похвалил приготовленный мной ужин, и поиграл для меня на этой огромной скрипке. Так что далеко не только как братика, просто раньше боялась в этом признаться даже себе.
А ведь он, по сути, несчастный, брошенный всеми ре, нет молодой человек, и тепло и заботу ощутил впервые именно со мной, о чем не раз и говорил, а я как-то пропускала мимо ушей, он ведь искренне меня любит, и кажется, любит Рей. Так неужели я продолжу быть эгоисткой и откажу ему во взаимности?
А что касается Аянами, то я еще утром отметила некоторую интригующую пикантность и необычность такой связи, и, судя по прошедшей ночи, сама Рей так же не имела ничего против, точнее учитывая то, как она воспитывалась скорее не знала, что должна иметь что-то против, но какая разница? Если всем хорошо, то чего я убиваюсь? Тем более Син, да и Рей такие наивные, послушные, не думаю, что они откажутся от некоторых игр если их настойчиво попросить, а я люблю быть главной, чего не так то просто было добиться с опытными партнерами...
Глава 16
Не смотря на свою угрозу вернуться под утро, Мисато появилась в квартире еще до ужина, и, судя по ее эмоциям, она все обдумала и приняла решение, которое с порога и продемонстрировала.
– Син, Рей! Я вернулась.
– Поздоровалась она, сбрасывая ботинки и куртку.
А когда мы вышли ее встретить, то девушка наградила нас страстным, но коротким поцелуем.
– Не соскучились? А я уже успела заскучать. Уже ели, нет вот и хорошо, сейчас приготовлю, только переоденусь.
– Жизнерадостно посвятила нас Мисато в свои дальнейшие планы. После чего, бросив хитрый взгляд в сторону одетой в мою рубашку Рей, скрылась в комнате. Сомнений в том, как она решила ко всему относится, после такого приветствия не осталось, а если бы они и оставались, то развеялись бы, после появления Мисато одетой так же в мою рубашку, застегнутую всего на пару пуговиц. И если Рей в таком наряде смотрелась вполне целомудренно. То, более высокая Мисато моей рубашкой, могла прикрыть лишь верхнюю часть своей восхитительной попки. И девушка явно наслаждалась от бросаемых на нее мной восхищенных взглядов. А ведь раньше она испытывала неловкость и смущение в похожих ситуациях, похоже, я теперь в ее глазах не столько ребенок, которого надо оберегать от некоторых подробностей взрослой жизни, но скорее парень внимание, которого можно привлекать и наслаждаться им.
Ужин прошел в теплой дружеской обстановке, Мисато поведала о восстановительных работах, поболтали о прочей чепухе. Темы битвы с ангелом и вызванных ей потерь Кацураги старалась не касаться.
Уже ближе к завершению ужина, я почувствовал как стройная ножка брюнетки, проделав путь под столом, уткнулась мне в ногу и быстро взобралась наверх, к паху.
– Син, а ведь ты теперь мой парень, - Ласково поведала улыбающаяся Мисато. При этом ее пальчики стали интенсивно меня теребить, так что мне очень скоро стало тесно в штанах.
– А ты моя девушка, - Согласился я.
– И Рей я люблю. Мисато, а что ты делаешь?
– Не то, чтобы я не знал, но решил, что проявить интерес будет не лишним.
– Ты доедай, доедай, я же старалась. Или не нравится?
– Еще одна ехидная усмешка и увеличение активности ножки.
– Нравится, - поспешил согласиться я, хоть и не понял, спрашивала она о еде или о своей ножке...
– Вот и кушай, - поддакнула она.
– А раз мы теперь семья, то ты не откажешь помочь своей девушке в...
– Театральная пауза, вопросительно-просящий взгляд, так и требующий дать немедленный, положительный ответ, а еще и ножка продолжает надавливать и щекотать тоненькими пальчиками.
– Конечно, все что угодно!
– Не стал я разочаровывать шантажистку, спешно расстегивая штаны и выпуская напрягшийся член из плена. А сам, с интересом ожидая, что же задумала Мисато.
Брюнетка взяла мой напрягшийся орган в захват между растопыренными пальчиками и стала совершать движения вверх вниз, и вот когда я уже практически был готов, она закончила фразу.
– В мытье посуды и уборке по дому.
– Резкое сжатие пальчиков и сразу ослабление захвата и я изливаюсь на ножку девушке, одновременно испытывая прилив наслаждения, некоторую толику приятного разочарования, от такой банальной просьбы, и в то же время восхищение от того, как быстро Мисато стала пытаться эксплуатировать наивного меня, пользуясь сменой нашего обоюдного статуса. Вот хитрюга, только затащила наивного меня в кровать и уже стремится использовать этот факт в личных целях, даже интересно как далеко она сможет зайти?
– Ага... помою - Согласился я.
Можно было бы, и возразить, и не вестись на такой диктат, но мне так даже интереснее. Нельзя постоянно доминировать, и если Мисато хочет порулить, то ради разнообразия стоит ей это позволить, а для полноты ощущений не стоит выбиваться из играемого образа.
– Вот и молодец.
– Обрадовалась девушка вставая.
– А я пока пойду скупнусь.
– Синдззи, я помогу.
– Проявила инициативу Рей.
Мисато замерла на пороге, услышав эту фразу, посмотрела на Рей, потом перевела взгляд на свою испачканную ножку. Далее, я очень явственно почувствовал, как стыд и совесть боролись в голове брюнетки с ее новым мироощущением и оригинальными желаниями. Совесть проиграла без шансов, а вот чутка стыда, осталось. Так что Мисато слегка покраснев, предложила.