И целого мира мало
Шрифт:
Всего спустя полчаса такого слияния, я уже вполне мог управлять собственной рукой, хоть и ощущалась она все еще как онемевшая. Из отрицательных сторон, было то, что и у Рей работавшей донором ручка онемела, но такие мелочи пройдут за пару часов, а не за неделю, как я изначально предполагал.
Закончив на этом с лечением, мы с малышкой двинулись в сторону кухни, ведомые аппетитным запахом.
– О, Син, уже наигрались? А я как раз обед приготовила.
– Преувеличенно бодро поведала Мисато.
Помимо обеда она еще и пару банок пива приговорила, о чем недвусмысленно свидетельствовали их трупики, закинутые в угол кухни. Что-то девушка не слишком рада, а вроде бы победа...
– Постой, у тебя же рука не работает, как же ты играл?
– Удивилась она.
Я демонстративно помахал в воздухе правой рукой.
– Уже почти нормально слушается. Только кушать хочется.
– А, да конечно садитесь.
– Быстро сервировав стол, Мисато вытащила еще одну банку пива, но чуть подумав, добавила к ней еще парочку.
– За победу!
– Торжественно объявила она, залпом опрокидывая в себя пол литра пива, давно я таких трюков не видел.
Некоторое время мы просто кушали, оценивая кулинарное искусство опекунши, в то время как она усосала еще одну банку пива, перейдя в слабо адекватное состояние, и наконец, решилась на какой-то трудный разговор.
– Син. Ты герой, ты спас нас всех, и ты совершенно ни в чем не виноват, ты сделал даже больше, чем мы могли мечтать.
– Слегка заплетающимся языком начала восхвалять меня опекунша.
– Но от случайностей никто не застрахован.
– Мисато что случилось? Какие случайности?
– Слегка забеспокоился я.
Единственной моей темой подобного разговора были два кровавых пятна на панцире ангела, оставшиеся от бывших одноклассников, но я рассчитывал, что самому придется про них вспоминать, ведь мы почти не знакомы, и майорше незачем портить мне боевой настрой сообщениями об их судьбе. Опять же если я сам не подниму эту тему.
– Эх, как же трудно такое сообщать. На Син, пей.
– Протянула она мне банку пива.
– Пей, по себе знаю, помогает.
– Мисато? Да что случилось? Мы же победили! Все хорошо, ангел уничтожен.
– Син, понимаешь, Юри, твоя знакомая медсестра. Во время боя с ангелом, из больницы сбежали, двое пациентов. А да что я, два придурка, что пытались с тобой подраться в школе, захотелось им на бой посмотреть, а охрана прошляпила, бездари. Так получилось, что твоя знакомая оказалась ближе всего и попробовала их вернуть.
– Мисато тяжело вздохнула и закончила.
– Ее и этих двоих засыпало в лифтовой шахте. Мне очень жаль Син, терять друзей всегда тяжело, прости, что мы не смогли её спасти.
Вот такого поворота я точно не ожидал. И известие о гибели Юри, стало для меня серьезным ударом. Тут дело даже не в том, любил я ее не любил, а в том, что я привык беречь свое и не давать своих девушек в обиду. И сейчас получается я, чуть ли не сам ее и убил, не сумел спасти. Удар по гордости весьма сильный, да и привязался я к ней немного.
Нет, понятно, что это не моя вина, я не могу предусмотреть все случайности, и защитить от всего. Виноваты именно эти два дегенерата, из-за которых все и случилось, но их даже убить не получится, и так сдохли. Но как, же обидно! И зачем она за ними сунулась? Сидела бы в безопасности геофронта. Так, мне тут только переживаний из-за ее потери не хватало, она сунулась в опасное место и поплатилась, а мне теперь страдай и восстанавливай ущемленную гордость. И чего она ущемленная? Как я-то мог ее прикрыть от опасности? Никак, а значит все чистая случайность и не стоит об этом вспоминать.
Пока я разбирался со своим отношением к случившемуся, и не заметил, что Мисато крепко прижала меня к своей груди и, поглаживая по голове, уговаривает.
– Поплачь, тебе станет легче.
Отказываться от такого предложения я не стал, и разрыдался, уткнувшись в грудь девушки. Вы не подумайте, я вовсе не с горя рыдаю. Юри погибла и ничего с этим не сделать, как я и говорил обидно, но не более. А вот упускать такой момент в отношениях с Мисато несколько глупо. Излишки пива, сильный стресс после недавнего нападения ангелов, эмоциональная встряска от необходимости сообщать такие известия, и, конечно же, желание успокоить, защитить, приласкать...
Именно поэтому я сейчас и разревелся в ее объятьях, да еще и Рей, попросил временно покинуть кухню и не смущать Мисато своим присутствием.
– Мисато, почему? Почему так? Это все я из-за меня...
– Рыдая, жаловался я.
– Нет, Син, это не ты, ты сделал все правильно, это наша, моя вина и больше никого.
– Но, почему? Я победил, а она, такая добрая, веселая... Мисато почему...
– Она мне даже обеды готовила, почти так же вкусно как ты. Мисато, почему все кого я люблю, меня бросают? Хнык, хнык... Ты тоже меня бросишь?
– оторвавшись от груди, я посмотрел прямо в глаза девушки.
– Или ты меня совсем не любишь и я тебе не нужен!
– Синдзи!
– Ты меня не любишь!
– Синдзи я... а...
Мисато все же решилась и заткнула меня поцелуем. Возможно, она и не собиралась предпринимать что-то кроме этого поцелуя, просто желая меня шокировать и успокоить. Но тут и ее опьянение сказались, и я еще чуть убавил критического мышления, не забыв во время рыдания погладить девушку по спинке и бокам, тем самым напоминая телу о приятном и слегка возбуждающем массаже и благоприятном действии моих прикосновений. Да и на поцелуй я ответил весьма страстно.
Одним словом Мисато увлеклась, и подозреваю, что не совсем отдавала отчет в своих действиях. Её руки сами собой заползли мне под рубашку, нежно поглаживая тело, в то время как губки изучали все мое лицо, слизывая слезы.
– Все будет хорошо, я тебя не брошу, Син, не брошу...
Обеспечив девушке, небольшой толчок я полностью передал всю инициативу в ее руки, очень желательно, чтоб на утро у нее сложилось впечатление именно, о ее первом и последующих шагах, а если я начну перехватывать инициативу в любовной игре, то у Мисато могут зародиться нехорошие подозрения.