И целого мира мало
Шрифт:
– Можно подумать, сам открывать не умеешь!
– обиделся я на такое самоуправство, но все, же поднапряг свои способности в телекинезе и разорвал упаковку.
Довольный пингвин удалился, оставив меня блаженствовать между двух теплых и красивых девушек. Опять шлепки? И что ему еще надо?
– Уарк!
– Попенял на мою забывчивость пернатый, и поставил на стул, рядом с кроватью банку пива.
О хозяйке заботится, пожалуй, верно, лучше сразу с нее похмелье не снимать, когда голова раскалывается, а во рту филиал Сахары не до моральных копаний, так что пусть на нее осознание свалится чуть попозже.
Некоторое время я так и блаженствовал, предаваясь ничегонеделанью, а потом зазвонил телефон Мисато. Можно было бы его случайно сломать, но тогда боюсь, стали бы названивать нам с Рей, а в случае поломки и этих аппаратов еще чего доброго группа захвата вломится, оно мне надо?
Бравая майорша среагировала четко и без проволочек, но абсолютно автоматически и не успев проснуться. Рука девушки ловко метнулась к вороху одежды, выхватив оттуда раздражитель, и поднесла к уху.
– Майор Кацураги.
– Скоро буду.
Пальчик нажимает отбой. Короткий разговор, но суть и так понятна. Да и бубнеж девушки подтверждает догадки.
– И поспать лишних полчасика нельзя, сразу названивают. У голова... Такой сон снился...
Мисато слепо зашарила рукой, быстро натолкнувшись на поданную мной телекинезом баночку пива.
– Спасибо Син.
– Поблагодарила она, переходя в сидячее положение и присасываясь к лечебному нектару.
И вот тут майор Кацураги совершила роковую ошибку. Она открыла глаза и повернулась в мою с Рей сторону. Глаза расширились до размера маленького чайного блюдца мгновенно, лицо перекосило странной судорогой, от попытки выразить целую гамму эмоций. После чего все на секунду замерло, девушка моргнула и окатила нас пивом, которое успела запихать в рот, при этом с диким визгом, прерываемым кашлем отпрыгнула к стене, лихорадочно осматриваясь и пытаясь тереть глаза руками. Не помогло, ущипнув себя за бедро, Мисато скривилась и опустила руку себе на киску, прислушиваясь к ощущениям. Бросив на меня и внимательно за всем наблюдающую Рей еще один отчаянный взгляд, Мисато неожиданно сползла по стене и уткнувшись лицом в колени, зарыдала.
Такую реакцию, я ожидал меньше всего.
– Я отвратительная опекунша, хнык, хнык. Что я наделала?! Хнык. Ребенка, еще и Рей, хнык, хнык...
– Примерно такие стоны можно было разобрать в бубнеже рыдающей девушки.
Махнув рукой Рей, с просьбой следовать за мной, я, недолго думая, подошел к Мисато и нежно ее обнял, любимая повторила этот маневр, с другого бока.
– Мисато, что случилось? Не плач, все хорошо.
– Успокаивающе зашептал я на ушко.
– Син? Син, нет, прости, я не должна, прости, это я во всем виновата...
– Отреагировала брюнетка, подняв на меня заплаканное лицо.
– В чем виновата? Мне вчера было очень хорошо, и Рей тоже...
– Уииии, хнык, хнык. Прости, прости я дура, алкоголичка, как я могла...
Слова не помогают, ладно клин клином вышибают. Кивнув Рей, я схватил брюнетку за румяные щечки и, повернув ее голову к себе, крепко поцеловал в распухшие губки, для порядка стараясь изобразить некоторое неуменье, но не особо активно. Моя подруга в этот момент впилась страстным поцелуем в одну из великолепных грудей опекунши, а Рей язычком умеет работать виртуозно...
Плач прервался секунде на второй, на третьей, Мисато активно ответила на поцелуй, а примерно на пятой, оттолкнула меня и чуть позже и Рей, уставившись на нас слегка ошарашенным взглядом.
– Син! Рей! Вы что делаете? Так нельзя! И вообще оденьтесь!
– Вчера было можно.
– Возразил я.
– Мне понравилось, - поддержала меня Рей, своим заявлением введя собеседницу в новый ступор.
– Мисато, почему ты плачешь и отталкиваешь нас? Что случилось, нам вчера было так хорошо вместе...
– Разыграл я непонимание и обиду на ее сегодняшние действия.
– Уииии!
– Отчаянно простонала та, схватившись руками за голову.
– Сиииин! Это все не правильно, забудь все не должно так быть! Я, я сегодня же откажусь от опекунства, и вы переедете...
– Что?
– Громко воскликнул я, перебивая майоршу.
– Я так и знал, ты меня бросаешь! Ты такая же, как и все! Как отец! Ты, ты! Я думал, ты меня любишь, а ты... Но вчера нам было хорошо вместе, ты это специально, чтоб я поверил что дорог тебе и потом было еще больнее узнать что ты такая же...
– Ударился я в истерику. И для достоверности и так сказать демонстрации степени своей ярости и отчаяния, я причесал комнату волной АТ поля, раскидывая все предметы, но, не затрагивая людей, и заодно уж организовал все громче звучащий хор шепотков, призывающий к нехорошему...
Вероятно, тут у Кацураги сработал выработавшийся за время знакомства со мной рефлекс, когда я начинаю истерить меня надо прижать к груди, ласково погладить по голове и успокоить. Именно это она и сделала, тут же принявшись уверять, что она меня любит, и не бросит.
Вот и хорошо, истерика у Мисато на почве успокоения меня прошла, заодно она осознала, что меня ей бросать нельзя, даже если ее совесть имеет что-то против, то после такого представления эта же совесть сменит сторону. И заодно, к моменту, когда я "успокоился" Мисато могла мыслить логически, а не на эмоциях.
– Ну, ну, все будет хорошо, я рядом, и я тебя не брошу. Успокоился? Молодец, беги пока помойся, а мы с Рей тут приберемся и я завтрак, или уже обед приготовлю.
– Спровадила меня опекунша с глаз долой, желая выгадать время на раздумья.
Еле успел мысленной просьбой остановить Рей, которая привыкла мыться по утрам вместе со мной, такие фортели лучше сохранить в тайне...
Пока я принимал душ, девушки успели переодеться, и если Рей в качестве одежды стандартно использовала мою рубашку, не удосужившись даже ее застегнуть, все равно она прошмыгнула в душевую, как только я открыл дверь. То вот Мисато, судорожно строгающая на кухне несчастную морковку нарядилась крайне нетипично, для домашней обстановки. Вырядившись в свою нервовскую форму, причем даже курточку надела и застегнула. Причину такой резкой смены гардероба я точно уловить не смог, но, судя по эмоциональному фону, тут стесненье, неожиданно проснулось, и еще много всего малопонятного.
Пристроившись на стул рядом с Пен-Пеном, я стал сверлить взглядом спину готовящей девушки, или не спину, а чуть ниже. Под таким взглядом собраться с мыслями у брюнетки не получилось, более того нож соскользнул, и она сильно пропахала свой палец. Прежде чем, матерящаяся девушка успела среагировать, я подскочил к ней, и облизал пострадавший пальчик, проводя анестезию и направляя пси силу на исцеление.
Мисато несколько секунд простояла, переваривая мои действия, а потом преувеличенно спокойным голосом поблагодарила, и настойчиво предложила посмотреть телевизор в комнате. Что ж, не будем нервировать несчастную, и дадим ей собраться с мыслями, да и кушать хочется, а если я останусь на кухне, то еды нам еще долго не видать.