И целого удара мало
Шрифт:
Но выучка и опыт все же берут свое. Собравшись, он угрюмо кивает и произносит, понимая, что в случае неповиновения может получить не просто отставку, но даже пулю в лоб:
— Так точно, офицер Бонд! Готов служить и защищать! Приказывайте!
Младший сержант Сагами с испугом смотрит сначала на него, а потом на меня, и, убедившись, что глаза и уши ему не врут, горестно вешает голову, понимая, что сколько веревочке не виться, а конец все равно один…
Кратко описав ситуацию, приказываю:
— Этих троих — запереть до выяснения!
— Троих? — вяло
— Младший сержант Сагами действовал в сговоре с врагами народа! — рявкаю я. — Запереть с остальными до выяснения! Я еду с вами!
В небольшую малолитражный минивэн, вероятно, принадлежащий усатому, судя по его нежному с ним обращению, и приспособленным под нужды службы защиты, мы еле-еле вмещаемся. «Папашу с сыном» усаживают в багажник, переделанный под перевозку арестованных, усатый садится за руль, а конвоир с закованным в наручники Сагами, на заднее сиденье. Я, разумеется, сажусь на свободное рядом с водителем.
Обратный путь протекает в молчании, благо ехать до отделения недолго. Успеваю обдумать свое дальнейшее поведение. Ежу понятно, что я вмешиваюсь в давно устоявшийся порядок, который формировался десятилетиями. Продажные копы и местные бандиты наверняка уже не первый год мирно сосуществуют вместе, покрывая друг друга. Не удивлюсь, если местным полицаям предлагают скидки в публичных домах, а то и чего похлеще в обмен на укрывательство от уплаты налогов и проворачивая темные делишки за спиной «слепых» сотрудников защиты.
При очередном торможении на светофоре, коленкой случайно толкаю бардачок, крышка которого услужливо распахивается. Лейтенант тут же напрягается, и я ныряю в тайник его автомобиля. Но ничего особенного, если не считать полупустой фляжки, не нахожу.
— Коньяк? — приоткрывая и нюхая содержимое, спрашиваю я. Арика хмуро кивает. — На работе выпиваем?! Р-распустились сволочи! Драть вас надо!
Взвешивая в руке фляжку, задумываюсь. У меня созревает идея, как проникнуть в логово купленных копов, и вывести на чистую воду весь этот улей.
Глава 28
Как закалялось дерьмо…
— Послушайте меня! Ну выслушайте же! Он убьет нас! Убьет меня и мою дочь! Он уже угрожал нам! Да поймите же! Сделайте что-нибудь!
— Дамочка, чего вы п-прив-вязались? Ик! Нет тела — н-нет дела. В-вот будет т-труп, тоды и п-приходите!
— Как вы не понимаете?! Я не шучу! Этот человек ужасен и опасен! Особенно, когда напьется!
— С-следующий!..
Отделение местной службы защиты граждан встречает меня ядреным букетом алкогольных ароматов, смешанных с чем-то сладковатым. Да это же запах травки! У-у-у, как все запущено. На полу валяются окурки, какие-то бумажки, мусор… Туда ли я вообще зашел? Только старые картинки с лозунгами и фото разыскиваемых преступников убеждают меня в обратном. Подхожу к окошку дежурного, наклоняюсь, гляжу через грязное, веками не протираемое стекло. Мда-а…
Мало того, что тут воняет наркотическим и алкогольным дерьмом, валяется мусор, так еще и дежурный умудряется синячить прямо на рабочем месте! Развалившаяся на кресле свинячья туша с еле сидящей на ней униформой, нагло глядя мне в лицо, жрет пончик, запивая его из фляжки. Во всей видимости, в той находится алкоголь. Иначе объяснить поведение и состояние дежурного невозможно.
— Ч-чо на? — выдавливает оно из себя, проглатывая кусок выпечки.
Задумчиво дотрагиваюсь до фляжки с коньяком, лежащей в кармане моего костюма. Изначально я планировал завалиться в отделение, изображая из себя алкаша и вывести полицаев из себя, но, похоже, этого даже и не потребуется. Один лишь вид дежурного так и кричит о его некомпетентности и всеобщей расхлябанности. Страшно подумать, что тогда вообще творится в городе? А с виду — тихое место…
— Меня ограбили, — говорю, вглядываясь в лицо служащего, пытаясь найти там хоть каплю интеллекта и ответственности. Увы! Боров даже не моргнул, продолжая пережевывать пончик.
— Св…дет…ли есть? — проглатывая гласные, произносит он. — Кто видел?
Отрицательно киваю, терпеливо дожидаясь решения по моему вопросу. Туша поднимает на меня наглые, заплывшие жиром, глаза.
— Ха! Ну раз никто не видел, чо ты хочешь?! — восклицает оно. — Вот если были свидетели… Ну-у, ил-ли труп. Или…
— Дзы-ы-ынь!
Стекло разлетается вдребезги, а свиная туша, визжа от изумления и испуга, молотит короткими толстыми ручками и ножками в воздухе, пытаясь вырваться. Чаша моего терпения давно переполнилась, но я не настолько зол, чтобы убивать этого жирдяя.
— Труп? Чей труп тебе нужен? — шипя от злости, спрашиваю дежурного. — Труп той женщины, которая была передо мной? Или ее дочки? А, может, мой труп? Слушай, а давай мы тебя превратим в труп! Вот и дело появится!
Боров от ужаса мочится в штаны. Вонючая жидкость капает на пол, а я откидываю его в стену от отвращения. Тут же звучит сирена, а из коридоров слышится топот бегущих людей. Все же система видеонаблюдения присутствует даже здесь. Из дверей в зал забегают вооруженные сотрудники безопасности. Видно, что тревога застала их врасплох: никто не заправлен, кобуры висят как попало, а направленные на меня огнестрелы некоторых особо выдающихся личностей, даже не сняты с предохранителя.
— Вовремя! — улыбаюсь им. — Я как раз хотел поговорить с вашим начальством. Меня зов…
— Бах! Бах-бах-бах!
Один из служивых без лишних разговоров открывает по мне огонь из табельного пистолета. Я мог бы продемонстрировать свою неуязвимость, но не хочу раньше времени открывать карты. Вместо этого за секунду до выстрела, прыгаю в сторону, укрываясь за железными шкафами.
— Прекратить огонь! — звучит чей-то уверенный молодой голос. — Какая сука стреляла?! Санчес?! Я тебя выебу, падла! Совсем охуел?!