И дай умереть другим
Шрифт:
– Давайте сперва картину в целом. Хотя бы в общих чертах. Если вам известны случаи конкретных злоупотреблений при выборах президента федерации… Ну, скажем так: я сделаю все от меня зависящее, чтобы дать делу законный ход.
– Позвольте, я начну с конца. Политика дело грязное, простите, бога ради, за банальность, но в спорте – тем более: приходится им, бедняжкам, постоянно говорить о высоких идеалах, а заниматься дележом денег в том или ином виде. А уж в нашем футболе это вообще «что-то особенного». Надо полагать, каждодневная деятельность федерации – одно сплошное злоупотребление. И если посмотреть на выборы под таким углом – ничего экстраординарного на них не происходило. Поэтому нечему давать законный ход, пусть ваша совесть спит спокойно. Или бодрствует благополучно, выбирайте на свой вкус.
– Иными словами, каждый плел интриги в меру своих возможностей?
– Именно так.
– Хорошо, оставим пока. Конечно, вы читали статью Волкова? – Он протянул Арабову газету.
Тот лишь скользнул по тексту взглядом.
– И что скажете? В какой мере она отражает действительность?
– Изложите содержание «Войны и мира» в одном предложении.
– Пожалуйста, – Турецкий наморщил лоб. – Это роман о том, как Андрей Болконский хотел стать крупным военачальником, но стал гражданским человеком, побывал на фронте, но умер в постели, а Наташа Ростова хотела выйти за него замуж и стать передовой женщиной своего времени, но была любимой героиней Толстого, который очень любил детей, поэтому вышла замуж за толстого Пьера Безухова, обзавелась многочисленным потомством и поняла, что в том ее предназначение, а Наполеон, фраер эдакий, не хотел признавать, что все в мире идет своим чередом, и вторгся в Россию, что вышло ему боком, потому как весь русский народ, немалая часть которого изображена в романе, на него ополчился. Ну так как?
Арабов был немедленно побежден. Он захохотал, как ребенок. Он и во время серьезного разговора постоянно ерзал, а теперь сполз с кресла на ковер и в восторге заколотил по нему руками. Закашлялся, откашлялся и абсолютно искренне зааплодировал. Турецкий сообразил, что в его лице получил сейчас союзника.
– Все? Ничего не забыли? – спросил футбольный «философ», вытирая выступившие слезы.
– Да, и еще старый дуб весной зазеленел… Вернемся к нашим рыбакам и решетовым.
– Александр Борисович! Спасибо, голубчик, за представление, жаль, не догадался принести диктофон. Но уж в конце беседы (если только это будет не в Лефортово!) вы мне непременно эту замечательную сентенцию воспроизведете. Договорились?… Теперь что касается нашего родного футбола. Это такой клубок! Вернее, кубло. Мы до завтрашнего вечера не разберемся! Если не хотите называть никаких имен, обрисуйте по крайней мере круг лиц, которые вас интересуют.
– Хорошо, – согласился Турецкий. Его уже начинало слегка подташнивать от свалившейся на голову подноготной отечественного футбола. Если любишь что-то, вовсе не обязательно знать, как оно устроено. – Я сформулирую вопрос так: кто из руководителей и владельцев ведущих клубов мог сделать значительное состояние, заручившись поддержкой Рыбака как главы федерации? Мог ли Рыбак провести реформы, которые сделали бы большой футбол сверхприбыльным?
– Весь – ни за что! Пока народ не может платить по мировым ценам за билеты, рекламодатели – за рекламу, телевидение – за трансляции матчей внутреннего первенства и так далее, ни Рыбак, ни Решетов, ни кто-либо другой не сделает клубы высшей лиги сверхдоходными. Да и вообще, касательно реформ, от которых всем станет лучше… Рыбак, на мой взгляд, человек честный, насколько это возможно для спортивного функционера, не знаю, что там за история с убийством жены – вам виднее. Но он далеко не царь Соломон! Да-да, поверьте… Суть заключается в том, что два-три самых богатых клуба в принципе могли заработать большие деньги, если бы он протащил идею с новой системой контрактов. Она предусматривала, в частности, создание специального фонда для поддержки команд, составляющих основу сборной. Воспользовавшись им, они переманивают лучших игроков со всего СНГ, в первую очередь из других российских команд, чтобы чего-то добиться на международной арене, а года через три – перепродают на Запад с большим наваром. Налогов с «экспорта» по новой схеме практически не платят, вместо этого перечисляют мизерные средства на поддержку региональных федераций и детско-юношеского футбола. Вот, в сущности, и все.
Улыбабов, подумал Турецкий, похоже, придумал новый способ озолотиться: создает фонды помощи себе, я б тоже такой создал, если б в него вступали и членские взносы платили…
– Мне кажется, – сказал он, заглянув в «Спорт-экспресс», – у Решетова хорошая программа развития российского футбола. Он обещает реальные вещи. Скажем, новую футбольную базу для сборной страны к две тысячи первому году.
– Программа хорошая, – согласился Арабов. – И вещи реальные. Только дальше идут гораздо менее реальные. Скажем, выход сборной команды в одну четвертую финала чемпионата мира две тысячи второго года и в одну вторую финала чемпионата Европы в четвертом году. Тренер сборной Катанян, кстати, предложил очень простой девиз – играть на победу в каждом матче.
– Действительно, нехитрый принцип. Но очень симпатичный.
– Мне всегда странно слышать декларации что-то выиграть и куда-то попасть. Это всегда оборачивается абсурдом. Допустим, Решетов обязывается, что сборная выйдет в полуфинал. Ну а дальше что? Дальше Решетов обязывается проиграть? Типичная логика чиновника. То есть всякое отсутствие таковой. Делает он базу для сборной – и молодец, пусть делает. Не надо ему ничего обещать выигрывать. Это же не его дело. Решетову нужно для федерации деньги зарабатывать, а складывается такое впечатление, что он не слишком, как бы это… выражаясь современно, гибок в этом вопросе. А безденежная федерация – значит нищая сборная.
Турецкий снова заглянул в газету, где помимо волковской статьи была опубликована программа Решетова.
– Кроме того, в двухтысячном году планируется вывести сборную в первую десятку по рейтингу ФИФА. Сегодня-то мы аж на сорок третьем месте. А до пятого года – выигрыш одного еврокубка и два выхода в финал.
– Это все замечательно. Но что может конкретно заинтересовать болельщика? Только результаты сегодняшнего дня. Болельщик ведь живет не обещаниями, а конкретными результатами.
– У меня такое ощущение, что болельщик вообще уже вроде как не живет, – сознался Турецкий.
– Ну это вы напрасно! Стадионы, конечно, не под завязку, но зрителей собирают. И очень много молодежи. Это болельщик, естественно, новый и пока не слишком квалифицированный, поскольку почти не видел в своей жизни по-настоящему качественного футбола, но…
– А вы сами ходите на футбол, Аркадий Ильич?
– Честно говоря, довольно редко. Знаете, субъективно-объективные обстоятельства.
– Понятно. А я как-то ехал с такой вот молодежью в одном автобусе, – грустно поделился Турецкий.
– Следователь Генеральной прокуратуры – в автобусе?! – весело прищурился Арабов.
– Со мной и не такое бывает. Так вот в том же автобусе резвились фанаты ЦСКА, кажется. И я вышел за несколько остановок до того места, куда добирался.
– Положим, хулиганья во все времена хватало. А эти их речевки, так их и в прежние времена хватало. Просто шумели они в общественных местах меньше и реже и писали свои философские тексты на заборах, а не выкрикивали во всеуслышание. Разве не помните? «Кубок взяли „горняки“ – остальные дураки!»
– "Что за баночка мочи – это общество «Нефтчи»! – немедленно отреагировал Турецкий.
Посмеялись.
– Ну а теперь, если вы удовлетворены, Александр Борисович, то, с вашего позволения, я отправлюсь за диктофоном и вы мне повторите эту вашу чудесную…
– Не надо за диктофоном, – вздохнул Турецкий и расстегнул пиджак.
– Почему? – огорчился Арабов. – Не воспроизведете? Не сможете? Или не хотите? Или это плагиат?
Турецкий в который раз поразился бодрости этого пожилого человека, достал из внутреннего кармана собственный диктофон и протянул Арабову кассету, на которую фиксировался разговор.