…и дольше жизни длится… Книга вторая
Шрифт:
– Хочу узнать адрес, по которому живет эта дура и мой сын.
– Я не могу дать Вам адрес. Меня просили этого не делать.
– Я все равно узнаю. Все равно увижу сына. Думаю, ни Вам, ни Вашему брату не захочется привлекать внимание к своим персонам в таком тихом городке. А я поспособствую привлечению. Вы получите такой скандал, что мало не покажется! Так что в Ваших интересах дать мне адрес. А о том, что я получил его от Вас, я Ляле не скажу.
– Кто такая Ляля? – мужчина удивлёно приподнял брови.
– Вилма ваша,
Мужчина протянул листок с написанным адресом.
***
Машина притормозила у забора, огораживающего немалый шмат земли.
В глубине двора стоял большой приземистый дом, чуть дальше виднелись еще несколько построек. Часто гостивший у деда на хуторе, Митя понял, что это коровник, курятник, и что там еще нужно, без чего в личном хозяйстве – никуда.
Землю прикрывал ноздреватый снежок, не успевший полностью растаять, как в центре города. Собственно усадьба эта и находилась не далеко от центра. Здесь все было каким-то «скученным». Даже не поймешь сразу – это еще город, уже пригород, или и вовсе деревня.
Митя вошел в пустующий двор. По расчищенной дорожке направился к дому, когда увидел, как из одной их хозяйственных построек вышла его бывшая жена.
Ляля сразу увидела Митю. Как-то засуетилась, замельтешила, словно не зная, что делать и куда бежать. Этот «перепуг» был вызван вовсе не страхом перед бывшим мужем. Уж Ляля «своего» Митю знала хорошо, и понимала, что он не причинит ей никакого вреда. Ляле, на наряды которой Митя никогда не жалел денег, было стыдно за свой внешний вид.
Босые ноги, всунутые в кирзовые сапоги, минимум на три размера больше, покрытые мурашками от холода, торчали из-под замызганной юбки до колена, цвет которой можно определить только одним словом – бурый. На плечи была накинута фуфайка. На голове – такой же замызганный, истертый платок, завязанный узлом под подбородком. В руках, давно забывших о маникюре, Ляля держала пустые ведра, от которых попахивало то ли кормом для свиней, то ли пойлом для телят. В животноводстве Митя был не силён, определить так сразу не смог, да и зачем?
Но Ляля быстро взяла себя в руки. Глянула на окна дома, словно ища за ними того, кто поддержит. Никто на помощь Ляле не спешил.
– Чего приперся!? Откуда адрес узнал?!
– Здравствуй, Ляля. Хорошо выглядишь, – не удержался Митя.
– Для кого надо – для того хорошо выгляжу! Тебе какое дело?! Зачем приехал?!
Митя вздохнул. Разговаривать с женщиной, которая настроена на скандал, было себе дороже:
– С сыном хочу повидаться. Где Виталик? Позови его.
– Нет малого дома!
– И где же он?
– Где надо! У моих родителей!
– Ну так приведи его! – начал терять терпение Митя.
– И не подумаю! Убирайся!
Митя схватил Лялю за руку, видя, что та собралась уходить.
Женщина
– Ну что, «сменщик»? Убивать меня собрался? Ну давай! Оставим Ляльку вообще без мужа! Хотя, может, она именно об этом и мечтает? Оттяпала у меня квартиру, теперь, когда тебя за убийство посадят, и на твой домишко лапку наложит.
Мужчина остановился, опустил руку, в которой все еще держал топор. Потом отбросил «орудие убийства» в сторону, сплюнул свозь зубы:
– Нужен ты мне, москалик проклятый!
– Да не москалик я, чухонец, а молочанский казак! Слышал о таких? Впрочем, куда тебе.
– Зачем приехал?
– С сыном повидаться. Твоё «сокровище» мне и даром не надо.
Мужчина взглянул на Лялю, все так же стоящую рядом и не выпускающую ведер из рук:
– Переоденься и сходи к родителям. Приведи мальчонку.
– Нечего им видеться! – попробовала начать «качать права» Ляля.
– Вил-ма! Я – кому – сказал?!
Ляля, вмиг утихнув, ответила, чуть ли не шепотом:
– Как скажешь. Я быстро.
Буквально через несколько минут, она, наскоро переодев верхнюю одежду и переобувшись, выскочила со двора.
Мужчины так и остались стоять на улице. В дом Митю хозяин не приглашал, а сам он не напрашивался.
Через полчаса в конце проулка показалась Ляля. Она несла на руках Виталика, крепко прижимая мальчика, которому уже исполнилось пять, и который вполне мог идти своими ногами. Ляля прижимала сына к груди, словно его вот прямо сейчас, вырвут из рук и утащат неведомо куда.
Митя подошел к женщине. Протянул руки к Виталику:
– Привет, сыночек!
Мальчик улыбнулся:
– Привет, папа.
Ляля все так же крепко держала сына на руках, словно не желая отпускать. Митя вздохнул:
– Да поставь ты мальчишку на землю! Не съем я его!
– Вил-ма! Опусти его! – новый муж дал очередное указание.
Митя был ему благодарен за вмешательство. Кивнул:
– Мы погуляем немножко.
– Во дворе гуляйте! У меня на глазах! – внесла поправку Ляля.
– Да где же мы тут гулять будем?
Виталик взял отца за руку:
– Пойдем, папа. Я тебе коровок покажу! – и потащил отца к коровнику.
Митя смотрел в блестящие от восторга глаза своего сына, который показывал ему коров, курочек, кроликов и овечек. Он удивлялся, откуда у мальчика такая любовь к животным? Может, передалось от родителей Ляли, сельских тружеников, выросших «на земле», а может от прадеда – рома деда Кости? Как бы то ни было, а любовь к природе, любовь к животным – это всегда хорошо. И Митя восторгался вместе с сыном, разгуливая с мальчиком между коровником и овином.