И нет преград…
Шрифт:
— Какое еще лицемерие? — прорычал он. Она закатила глаза.
— А кто всего две недели назад читал мне лекции о морали? Кто говорил пословицами? «Что посеешь, то и пожнешь!» Для такого сексуального ковбоя ты настоящий ханжа, Сэм.
— Ханжа? Женщина, ты заплатишь мне за это оскорбление!
Она расправила манжеты на своей рубашке.
— Думаю, мне пора продолжить историю моей жизни.
— Да, да, продолжай!
Энни рассказала все, что с ней приключилось, вплоть до того момента, как он похитил ее из Дэденда.
— Ну и дела! Значит…
— Что значит?
Он уставился
— Я пересек временной барьер, чтобы найти тебя, Энни?
— Конечно.
— И нам предписано быть вместе?
— Конечно.
— И мы не должны расставаться?
— Надеюсь на это, Сэм.
Они посмотрели друг на друга.
— Знаешь, что странно? — пробормотал он. — Я не помню, как я пересекал временной барьер.
Она фыркнула.
— Ты думаешь, там должны были стоять предупреждающие указатели вроде тех, что ставятся на железных дорогах? «Осторожно! Зона пересечения времени!»
Сэм улыбнулся.
— Там был ветер, дурачок!
— Ветер? Ты хочешь сказать — ураган, который бушевал в день нашей встречи?
Энни уверенно кивнула.
— Я думаю, это и была та сила, которая перенесла тебя сквозь время и соединила нас вместе.
— Выходит, мы с тобой встретились не просто так?
— Разумеется, нет.
Сэм почесал заросшую щеку.
— Но мне по-прежнему не дает покоя один вопрос.
— Какой же?
Он испуганно взглянул на нее.
— Ты оказалась здесь не просто так, Энни, но ты принадлежишь другой эпохе. Когда все это кончится… я могу тебя потерять.
Глава 28
Первое впечатление Энни о Роудивилле можно было бы назвать смесью удивления и ужаса.
Сэм вел кабриолет, который они арендовали в ближайшем поселении, Джорджтауне. Они проехали по крутой и грязной главной улице этого маленького городка, притулившегося в высокогорном ущелье среди величественных, покрытых снегом вершин. Энни искоса поглядывала на Сэма. По его строгому черному костюму, такой же шляпе и короткой, аккуратно подстриженной бородке было очень трудно догадаться, что этот мужчина — бесстрашный охотник за головами, а она, с забранными в пучок волосами, в больших роговых очках, черном платье, маленькой шляпке и перчатках, — та женщина, за которой он когда-то охотился. Энни чувствовала себя немножко глупо в этом маскарадном облачении, который довершал неудобный тугой корсет. Однако сердце ее наполнялось невольной гордостью:
на ее левой руке, под перчаткой, было обручальное кольцо, купленное Сэмом во время их остановки одновременно с одеждой и Библией. Впрочем, кольцо было всего лишь предметом маскировки, как и все остальное.
Прошлой ночью они занимались любовью на природе, лежа в объятиях друг друга под восхитительным звездным небом. Вспомнив об этом, Энни содрогнулась от восторга. Они с Сэмом лихорадочно прижимались друг к другу, не смея признаться в своих затаенных страхах. Но Энни прекрасно знала, что они оба тревожатся об одном и том же — о дальнейшей поездке и поисках настоящей Рози.
Увидев население Роудивилла, Энни сильно усомнилась в успехе их предприятия. По обеим сторонам грязной улицы тянулись ветхие салуны, обшарпанный универмаг с покосившимся крыльцом, маленькая аптека и скромная гостиница. В городке были и телеграф, и небольшой банк, но ни церкви, ни тюрьмы Энни не заметила. Гостиница кишела разным сбродом: кривоногими ковбоями с «кольтами», размалеванными ночными бабочками в крикливых шелках и перьях, а также щеголеватыми мужчинами с ремнями, нашпигованными патронами и револьверами с перламутровыми рукоятками, которые выдавали в их хозяевах либо бандитов, либо картежников.
На улице им повстречался седой старик старатель, ведущий за веревку ослика, и коммивояжер в ярко-желтом фургоне. Когда они поравнялись с одним из салунов, Энни вскрикнула от удивления, увидев, как туда прямо на лошади въехал пьяный ковбой. Испуганное животное взвилось на дыбы и заржало, наездник с криками помахал револьвером и уехал.
Энни изумленно взглянула на Сэма.
— О Боже, это просто Содом и Гоморра! Ее спутник усмехнулся.
— А как же твоя склонность к авантюрам, милая?
— Да, сдается мне, веселенькая у нас будет поездка! — нервно хохотнула Энни.
— Сегодня суббота — ковбои гуляют. — Сэм нахмурился. — Может, уедем сейчас отсюда и вернемся завтра?
— Ну уж нет! Не будем ничего откладывать, — заявила Энни с напускной храбростью. — Сейчас самый удачный момент для того, чтобы войти в какой-нибудь из этих салунов и организовать лекцию о христианстве. Мы поймаем грешников за руку!
— Ты говоришь дело! Но мне все же придется за тобой присматривать. — Он кивнул на пивную, из которой только что выехал пьяный дебошир. — Пожалуй, начнем с «Роуди-Руст». Я слышал, это излюбленный притон Ройса Роуди.
— Гм-м… Судя по виду этого заведения, мистер Роуди и его дружки будут не в восторге от твоей проповеди.
Он с сомнением посмотрел на нее.
— Да, милая, ты права. Может, тебе лучше остаться в гостинице?
Она сердито сверкнула глазами.
— Ни за что на свете, Сэм Ноубл! Если ты можешь укрощать этих диких львов, то я тоже смогу!
Сэму было приятно это услышать.
Он остановил кабриолет, сунул под мышку Библию и помог выйти своей спутнице. Не успели они ступить на дощатую мостовую, как Энни почувствовала «ароматы» салуна. Уши ей резанул пьяный гогот, заглушаемый лихой песней «Кэмптаунские гонки» (Песня Стивена Фостера (XIX в.), получившая широкую известность в США.), в ноздри ударил запах прокисшего пива и табака.
Войдя в салун, они стали свидетелями колоритной сцены из жизни ковбоев. Здесь витал туман из табачного дыма, а стены были изрешечены пулями. На маленькой сцене расхаживали три полуголые девицы в полосатых красно-белых костюмах, а внизу, в луже, разлитой из опрокинутой плевательницы, дрались двое пьяниц. Совсем рядом три бородатых испанца в сомбреро играли в рулетку, а за другими столами шли азартные карточные баталии: здесь играли во всевозможные игры — от покера до блэкджека. Под самым носом у Энни бородатый старик горец лапал пышнотелую шлюху, сидевшую у него на коленях. Казалось непонятным, как эта женщина терпела жуткий запах пота, грязи и перегара виски, не говоря уже о жевательном табаке, который ее клиент сплевывал себе на бороду.