И никаких фантазий !
Шрифт:
В одном из своих романов фантаст Петров уподобил Женщину Реке. Исходя их этого образа, "старшая жена" представлялась ему чистым и неистовым горным потоком, своевольно прокладывающим себе путь среди скал, не зная покоя, но подсознательно, всей страстью неугомонной души стремящейся к нему.
"Младшая жена" виделась ему спокойной равнинной рекой, покорно принявшей свое русло. И тем не менее, кажущаяся покорность ни в коей мере не исключала глубинной мощи течения, устремляющего ее в дальние дали к бешеной страсти океанского прибоя, который, наверное, и был тайной сутью
Какие они разные - любимые женщины фантаста Петрова! И каждая неповторимо прекрасна!..
И за что ему, убогому, такое сокровище?!
* * *
Фантаст Петров быстро шагал к своему родному НИИ, изрядно уже опоздав к началу рабочего дня. Впрочем, он всегда неформально относился к трудовому распорядку, считая, что ему должны платить за выполненную работу, а не за отсидку на рабочем месте. И посему его рабочий день мог растягиваться и до глубокой ночи, естественно перемещаясь из стен НИИ в домашний кабинет.
Фантаст Петров был честен и азартен. И если уж брался за научную проблему, то прорабатывал ее тщательно, с самозабвением, неизменно стремясь к красоте результата, да и процесса тоже. Как у натуры художественной, у него было гипертрофированное эстетическое чувство. Наука же и прежде, и, особенно, теперь в эстетике не нуждалась. Потому научная деятельность сэнээса Петрова все отчетливее приобретала характер сизифова труда. По крайней мере, в области фундаментальных исследований, результаты которых, в этом он тоже убеждался все явственней, не интересовали никого, кроме него самого.
Он понимал, что это неправильно и преступно с точки зрения государственных интересов - государство, не поддерживающее и не развивающее свой интеллектуальный потенциал обречено на третьестепенную роль сырьевого придатка развитых стран и на десятистепенную роль рынка дешевой, почти дармовой рабочей силы. Понимал! Но что он мог сделать?! Пока - только продолжать свой сизифов труд за нищенскую зарплату, которая была меньше половины зарплаты кондуктора в трамвае - такова истинная оценка государством роли науки в своем настоящем и будущем.
В таких условиях было бы идиотизмом испытывать угрызения совести по поводу нарушения трудовой дисциплины, полагал сэнээс Петров. И не испытывал. Однако работа есть работа. Ее надо делать. И поэтому он все же спешил. Тем более, что кроме бюджетной "фундаменталки" существовала еще и совместительская хоздоговорная "прикладуха". Тут интерес производства к науке еще подавал кое-какие признаки жизни. Однако сквозные неплатежи и инфляция сводили к нулю все попытки научных работников как-то поправить свое финансовое положение. Работу они "Заказчику" сдавали. Оплату за нее, в основном, только ожидали. И где смысл?..
Из-за отсутствия оного наука старела, ветшала, приходила в негодность. Кто помоложе - драл из нее когти в коммерческие структуры, кто повыше в административном плане - разворовывал основные и оборотные фонды. Предприниматели!..
Все эти не столько мысли, сколько эмоции суетным фоном проносились в ментальном пространстве фантаста Петрова, в общем-то, своей обыденностью не слишком волнуя.
Истинно трогал его сейчас
"Какое же я имею право называть ее "младшей женой", - казнился фантаст Петров, - когда не могу снять с нее даже части жизненных тягот?! О женах заботятся!.. Впрочем, о любовницах - тоже... Так что не в терминологии дело, а в моей полнейшей финансовой несостоятельности! В нищете, в которую меня швырнули, как котенка в помойное ведро..."
Какое унижение! Сейчас невыгодно быть ученым, писателем, учителем, врачом, инженером, вообще, интеллигентом, работником умственного труда... Впрочем, и промышленным рабочим, шахтером вообще квалифицированным специалистом. Сейчас выгодно быть торгашом и рэкетиром - в бандитской или государственной форме (бюрократом, милиционером, таможенником...). То есть пребывать в сфере перераспределения капитала, но никак не в сфере его создания, интеллектуального или производственного. Только нельзя же без конца перераспределять пустоту!..
Оказывается, можно, если заполнять ее третьесортным импортным дерьмом, получаемым в обмен на что-нибудь ворованное...
– Ну, как успехи на сексуальном фронте?
– поинтересовалась любимая "законная жена", оторвавшись от экрана "персоналки" коллективного пользования (от нищеты на ней работали несколько лабораторий по графику). Как всегда жена надежно прикрывала тылы фантаста Петрова.
– На сексуальном фронте без перемен, - ответствовал довольный любовник, - в стремительной атаке занята новая стратегически важная высота. Потерь нет! Тебе привет...
– Везет же некоторым, - вздохнула "старшая жена".
– Раз в месяц тебе, наверное, тоже везло бы, - пожал плечами Петров.
– А кто каждый день покушается?
– двинула ему кулаком в бок супруга.
– Дык ведь, - развел руками фантаст Петров, - устоять против такого соблазну невозможно!.. Никто меня не искал?..
– Да кому ты нужен, кроме голодных женщин, - хмыкнула госпожа Петрова.
– Здесь никто никому не нужен, если на нем нельзя заработать.
– А человечеству?!
– воскликнул фантаст Петров.
– Во-первых, - подняла брови его супруга, - человечество сюда не заглядывает... Во-вторых, сдается мне, что и ему давно на нас начхать. Оно нужно нам, чтобы обрести иллюзию смысла жизни, а не мы ему. Наше человечество ограничено теми, кто нас любит.
– Как всегда, ты права, наимудрейшая моя, - на секунду задумавшись, как бы взвешивая мысль, серьезно согласился фантаст Петров.
– Ну, показывай, что у нас здесь получается, - повел он головой в сторону светящегося экрана IBM.
И они с интересом углубились в работу.