И никто кроме нас
Шрифт:
Особист стоял как потерянный, явно не зная, что сказать. Наверное, мне самому надо брать инициативу на себя… ну, не моя это работа, не знаю я, что в этом случае делать?! Заступаться за этого обормота? Он мне самому противен, да и мужики тоже не поймут, вон смотрят волками. А вот их я понимаю, мальчик забыл, что он не на Болотной Площади, и отгреб по полной, но, что же делать дальше?!
Дальше все сделалось само, к нам в трюм по трапу спустились три морпеха, два рядовых и сержант, очевидно, их привлек Катькин визг, не услышать этот сигнал, помощнее ревуна боевой тревоги, было просто невозможно.
– Сержант Некрасов, - козырнул старший, - товарищи офицеры, -
– Товарищ сержант, - Смурной рывком поднял Позникова на ноги, - это наше дело…. И вообще вы забываетесь, тут старшие по званию есть!
– Извиняюсь, но мы на вахте и соответственно уставу и спрашиваем. А дело может и ваше?
– Сержант щелкнул гарнитурой, - товарищ лейтенант, докладывает Брюс, ЧП в "секретном" трюме, мордобой. Так, сейчас будете?! Жду!
– Морпех развел руками, - Сейчас наш лейтенант придет - разберется! Будет мало - подключим майора!
Очевидно, Василий понял, что через их с Сергеем несдержанность могут произойти большие неприятности, - Этот гад, - он еще раз встряхнул свою жертву, - вопил, что надо сдаться американцам и продать им все наши секреты….
– Это он зря!
– по трапу спускались лейтенант, кажется его фамилия Жуков, и майор Новиков, который криво усмехнувшись произнес, - американцам мы сдаваться не будем, а поскольку у нас сейчас Осадное Положение, то за такие идейки положен трибунал.
– майор посмотрел на двух морпехов, - Парни, возьмите эту, слизь и тащите ее на верхнюю палубу. Судить будем судом военного трибунала, тройкой. И вы, товарищи офицеры и инженеры, следуйте за нами. Надо во всем разобраться, так что прошу следовать за нами, будете свидетелями!
– он обвел взглядом мою публику, - Ну что, кто еще желает бежать в Штаты? Могу вам гарантировать, что дальше ада вы не убежите! Извините, товарищи офицеры, - обратился майор к особисту и старшему РТВшнику, - служба.
Желающих спорить с морскими пехотинцами не нашлось, и они быстро вытащили Позникова на палубу, несмотря на то, что под конец он пришел в себя и пытался упираться.
На палубе нас уже ждал Одинцов, взгляд его был тяжел.
– Этот самый?
– спросил он у меня, вот видите, до чего доводит в нашем деле идеологическая нечистоплотность.
– Идемте! Судить его будем пусть и скорым, но открытым судом. Пусть все видят, что бывает с трусами, изменниками и паникерами. А потому в кают-компанию, там есть все необходимое, чтобы устроить трансляцию на остальные корабли, особенно на этот гадюшник "Бутому".
В кают-компании ничего не изменилось с момента Военного Совета, все также были закреплены камеры, все так же висела на стене плазменная панель. Председательствовал в тройке Одинцов, заседателями были майор Новиков и кап три Алексеев. Когда процесс начался, неожиданно Одинцов спросил у подсудимого, - Ну-с, молодой человек и чего вы нам можете сообщить по делу?
– и что тут началось! Мне стало просто плохо, когда этот кадр начал в голос орать как он их всех ненавидит, таких-сяких совков, кровавую гебню, жуликов и воров…. По моему, слюна брызгала метра на полтора, ругань в сторону России сменялась слащавыми дифирамбами штатам. О боже, какую змею я пригрел в своем коллективе! Где-нибудь в московском суде, данный кадр был бы отпущен на свободу вечером, в крайнем случае рано утром. Вся та мерзость, что вылетала из его поганой пасти, по системе видеотрансляции мгновенно доводилась до команд всех четырех кораблей.
– Довольно!
– неожиданно стукнул по столу Одинцов, - Мне кажется достаточно. Кто-нибудь хочет выступить в защиту этого человека? Нет?! Тогда… Валериан Григорьевич?
– ВМСЗ, товарищ Одинцов, - произнес старший офицер "Вилкова", ВМСЗ и никак иначе.
– Товарищ майор?
– обернулся Одинцов к Новикову.
– Поддерживаю! Призыв к измене, в военное время, при действующем Осадном Положении однозначно карается Высшей Мерой Социальной Защиты, смертной казнью, - майор посмотрел на Одинцова, - Товарищ председатель трибунала.
– Утверждаю!
– Одинцову подали уже написанный приговор и он поставил на нем свою размашистую подпись, - Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Привести приговор в исполнение. Товарищ майор?
Новиков машинально поправил сидящий набекрень берет.
– По старой морской традиции, бунт на корабле карается выбрасываем за борт. Сержант Некрасов, привести приговор в исполнение.
– двое морпехов взяли воющего и упирающегося смертника и потащили его вон из кают компании. Немного поколебавшись вслед за ними пошли лейтенанты, с которых и началась вся эта история.
– Товарищи командиры, - обратился Одинцов в камеру, - вы все видели? Общая трансляция на ваших кораблях была включена? Убедительно прошу вас лично и ваших замполитов довести до всего личного состава, что любая попытка деморализовать и демотивировать команды закончится точно также. С Осадным положением не шутят. В отличие от некоторых у нас нет запасной Родины.
– и уже всем тем, кто собрался в кают-компании, - Спасибо за внимание, все свободны.
Мы спустились к себе в трюм и сидели в полном молчании. Минут через пятнадцать вниз спустился побледневший Злобин, - Все, амбец котенку, утопили! Не, парни, дело тут серьезное, кто что-нибудь такое вякнуть захочет, пожалуйста, подальше от коллектива и уже поближе к борту, - старлей дрожащими руками вытащил из пачки сигарету,
– Ладно, - я вяло махнул рукой, - вот и поговорили, понимаешь! Продолжайте свой демонтаж, наверное, всякое радиотехническое барахло тоже пригодится. Только, когда закончите, м-м-м, Алла, будь ласка, составь список кто что заканчивал, второе образование, если у кого есть, хобби там разные… товарищ Одинцов сказал….
– Да я твоему Одинцову….
– Цыц, дура!
– Неожиданно для самого себя я рявкнул на нее так, что у самого зазвенело в ушах.
– Ты что не понимаешь, на игры все это и не марши по Манежной…. Кончились шутки! Или ты делаешь, что тебе сказали или ты летишь за борт, причем кувырком. Адвокаты, правозащитники и прочая рукопожатая публика осталась ТАМ. А ЗДЕСЬ война! Уцелевшие платы "Тумана" демонтировать. Товарищ Степанов, я сам не силен в радиоделе, проведите, пожалуйста, ревизию нашей уцелевшей элементной базы, как из самой установки, так и из ЗИПа, и прикиньте, можно ли из этого хлама собрать сколько-нибудь радиостанций? И если можно, то, сколько штук, и какой мощности?
Капитан второго ранга кивнул, - Прикинем, отчего же нет, связь на войне это главное дело, на море особенно, посыльного не пошлешь и телефон не протянешь. Сделаю, сегодня вечером, или завтра к утру, тут еще, Алексей Иванович, подумать надо. Давайте товарищи, - окликнул он своих техников, - не стойте, работать надо….
Что-то мне как-то неудобно стало, люди, значит, работают, а я буду стоять и смотреть, или даже пойду непонятно куда, непонятно зачем. Я встряхнулся и скинул пиджак, - Эх, ну его к черту!
– бросил его на верстак, - а ну, кто-нибудь, отвертку дайте начальнику!