И однажды они исчезнут
Шрифт:
– Сколько людей. – поразился Калядин.
– А то. Ты еще не видел, сколько в прошлый раз было. На силу разогнали всех. Теперь эксперимент. Прошлое здание не исчезло. Это тает.
Здание и впрямь таяло. Половина этажей уже исчезла. Третий и четвертый этаж призрачно мерцал, грозя того и гляди растворится в воздухе.
Калядин выбрался из машины.
Сзади хлопнула дверца, выпуская Козырева.
Толпа зевак. Мамашы с колясками. Позади дома находилась детская площадка, всегда заполненная родителями, выгуливающими своих чад. Бабульки,
СТОП!!!
От нахлынувшего возбуждения Калядин даже вспотел. Пальцы похолодели. В глазах поплыло.
Так. Так. Так. Разгадка близка. Успокоится. Взять себя в руки. Память. Срочно. Отмотать назад. В тот день, когда он писал статью, и выглянул в окно, проходя на кухню, чтобы заварить себе кофе, что он видел … там … за окном …
… что? …
Июльская улица, распаренный асфальт, веселые прохожие, художник на углу с мольбертом, дамочки с колясками, поток машин на проезжей части, спящие днем вывески магазином и кафе – все как обычно.
ВОТ ОНО!!!
ХУДОЖНИК.
Он был при исчезновении первого здания, и он вновь здесь.
Совпадение?
Таких совпадений не бывает.
– Козырь, – зашипел Калядин, – Козырь.
– Что?
Козырев подошел.
– Нам нужен художник. Задержите художника. Срочно! Арестуйте его! Быстро!
Козырев не задавал лишних вопросов. По рации отдал приказ.
Через минуту художника взяли под руки милиционеры и препроводили к особистам, стоящим в парке неподалеку. Туда подошли и Калядин с Козыревым.
С задержанием художника здание перестало таять.
Кабинет Козырева напоминал выездной филиал городской свалки. Кипы бумаг, разложенные в подчас неожиданных местах. Два одиноких засохших кактуса на подоконнике. Пизанская башня из пухлых регистраторов венчалась грязной пепельницей, заваленной окурками. Слепой экран компьютера в углу стола. Два старых потертых стула возле стены. Вертящееся кресло за рабочим столом, куда тот час сел Козырев, предлагая Калядину расположиться напротив.
– У тебя, наверное, много вопросов ко мне? – спросил Козырев, хитро прищурив глаз.
– Почему у меня должны быть к тебе вопросы? – удивился Калядин.
– Кхм, ты уже спрашивал, почему я тебя с собой таскаю. Что я тебе ответил?
– Что интуиция, и так далее. Тебе кажется, я могу помочь.
– И ты думаешь, всесильная госбезопасность не в силах сама справиться со своими проблемами? – насмешливо спросил Козырев.
Калядин смутился. Он и не знал, что сказать в ответ.
Видя замешательство друга, Козырев продолжил.
– Конечно, отрицать не буду. Твоя помощь оказалась неоценима. Никто из допрашиваемых очевидцев первого исчезновения дома, и второго не вспомнил художника. Его даже никто и не заметил. Да и ты до этого ни разу о нем не упоминал. Поэтому я оказался прав, что взял тебя. Но дело в другом. Я не совсем работаю на Безопасность.
– В смысле? – растерялся Калядин.
– Я работаю на специальный отдел ФСБ, занимающийся, как бы тебе это сказать понятнее, аномальными явлениями, и подчиняющийся непосредственно президенту РФ.
– Не понял. – ошарашено взглянул на друга Калядин. – Это ты мне сказать пытаешься, что ты типа Х-файл долбанный. Секретные материалы. Типа того?
– Именно. Типа того. – усмехнулся Козырев. – У нас маленький отдел. Вернее всего два в Москве и Питере. Но мы держим всю страну под наблюдением. Так что художник как раз по нашему ведомству проходит.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – насторожился Калядин, предчувствуя вербовку.
– Курить будешь?
– Нет.
– А я с твоего позволения.
Козырев разгреб бумаги на столе и отыскал пачку сигарет. Выбил целую, засунул в рот и прикурил от дешевой китайской зажигалки.
– Я понимаю, каким бредом звучат мои слова, но ты сам все видел. Дома у тебя на глазах таяли.
Козырев затянулся, закашлялся и задышал едким табачным дымом.
– Аномалии? Что ты имеешь в виду? – уточнил Калядин.
– Пришельцы, призраки, всякая нечисть, да мало ли. Поверь, все это существует, а мы разгребаем. Но дело то не в этом, я хочу предложить тебе работу.
Предложение прозвучало.
– Зачем я тебе? Мы вернулись к этому вопросу. Я не чувствую себя такой глобальной персоной, чтобы само ФСБ, а тем более секретный отдел делал мне предложения подобного рода. Кстати, Козырь, а это как предложение, от которого невозможно отказаться?
Козырев усмехнулся и закрыл глаза.
– А что если я скажу тебе, что ты притягиваешь к себе аномалии? Ты не боишься их и воспринимаешь, как должное.
– Чушь!
– Однако! Это так. Мы давно присматриваемся к тебе. Я идею отделу подбросил. Давно заметил за тобой особенность. Ты все время оказываешься в нужное время в нужном месте. Почему первый дом исчез у тебя на глазах?
– Совпадение. – твердо сказал Калядин.
– Ха. Такие совпадения исключены. Ну, допустим, а 98? 99? 2000 года?
Калядин поморщился. Он понимал, о чем говорит Козырев, но отказывался в это верить, да и вспоминать не хотел.
– И что теперь?
– Я предложил тебе работу.
– У меня уже есть работа.
– Это значит, нет?
– Это значит, мне нужно время. Подумать. Кстати, и в качестве кого я буду работать в ФСБ? – усмехнулся Калядин.
– Скажем так полевого аналитика. – ответил Козырев.