И опять я на коне
Шрифт:
– Нет, но разве есть причины, почему бы вам этого не сделать?
Поколебавшись немного и глядя сквозь длинные ресницы, она сказала:
– Похоже, вы привыкли резать пирог большими кусками.
– Зачем что-то делать наполовину? – спросил я.
Засмеявшись, она согласилась:
– Полагаю, вы правы.
Я промолчал.
– Итак… Мы с Сильвией шныряли в поисках добычи. Надо сказать, Сильвия более импульсивна, чем я. И как раз в это время мы и повстречали парня, который тоже нуждался в компании, ну а нам нужен был эскорт и кто-нибудь,
– Прекрати, Милли, – попросил я, прервав. – Прекрати паясничать!
– Что прекратить?
– Тебе эта роль не к лицу.
– Мне казалось, вы хотели знать, как все было…
– Ты же интеллигентная девушка и к тому же очень хорошенькая. А то, что ты сейчас тут разыгрываешь, тебе не принесет никаких дивидендов. Просто не сработает. Скажи честно, сколько тебе заплатил Биллингс?
– Что вы имеете в виду?
– Хочу заметить, что вы не предусмотрели множества незначительных деталей. Я просто хотел быть уверенным в том, что вы его знали, прежде чем привлечь ваше внимание к этим мелочам.
– Что вы имеете в виду?
– Если бы ты умела играть в эти игры, то непременно настояла бы, чтобы я беседовал с тобой и Сильвией вместе. Позволить мне говорить с тобой наедине было твоей роковой ошибкой и лишь доказало, что ты всего-навсего любительница, а никакая не профессионалка.
– Теперь ваша очередь говорить, – сказала Милли, не спуская с меня своих голубовато-зеленых глаз, которые сразу стали настороженными, жесткими и внимательными.
– По рассказу Сильвии, вы положили Джона на кушетку одетым и только сунули ему под голову подушку. Диван-кровать никто не раскладывал, и у него даже не было одеяла; Сильвия, кажется, отдала свою подушку, и это все.
Помолчав с минуту, Милли попросила дать ей еще одну сигарету.
Я исполнил ее просьбу.
– Можно, конечно, было бы продолжать игру, но теперь понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Сильвия позвонила мне и сообщила, что вы, Дональд, проглотили целиком наживку, крючок и всю удочку – ведь вы молоды, хороши собой и привлекательны для девушки с длинными красивыми ногами.
– Да, уж такой, какой есть, – иронично подтвердил я.
Она засмеялась.
– Ну ладно, теперь рассказывайте, как вы догадались?
– Хочешь спросить, насколько я обо всем осведомлен? Эта история сразу показалась мне неправдоподобной. Ведь вы давно знакомы с Биллингсом?
– Я-то узнала его совсем недавно, он один из друзей Сильвии.
– А ты знакома со всеми ее друзьями?
– Нет. Во всяком случае, не с такими, у кого есть деньги: Сильвия свои дела обделывает сама.
– Сколько же он тебе, интересно, заплатил?
– Двести пятьдесят баксов. Мне их передала Сильвия и при этом заявила, что это моя доля в деле.
– Повтори точно, что ты должна была сделать за эти деньги и что тебе при этом говорила Сильвия.
– Она сказала, что я могу заработать двести пятьдесят долларов, если соглашусь на публикацию моей фотографии в газете; что я должна сыграть роль падшей женщины. И еще добавила, что я буду «падшей» только на словах.
– Что ты ей ответила?
– Но вы ведь здесь, не так ли?
– Да.
– Это и есть мой ответ.
– И потом ты встретилась с Биллингсом?
– Да, встретилась. Он передал мне деньги и пристально так рассматривал, все хотел узнать, когда снова увидит. Ну, я постаралась его запомнить. Мы выпили по одному или по два коктейля, потом он ушел с Сильвией.
– Кто придумал всю эту историю?
– Сильвия.
– Зачем ему понадобилось алиби, ты знаешь?
– Нет, понятия не имею.
– Ты хочешь сказать, что даже не спросила его об этом?
– У меня в сумочке лежали пять хрустящих бумажек по пятьдесят долларов. Я бы не задала вопроса, даже если бы там оказалась всего одна, а тут целых пять!..
– Сколько же он заплатил Сильвии, как полагаешь?
– Он и Сильвия… – Она подняла руку со скрещенными указательным и средним пальцами. – Не стоит извинений, это была часть всего дела, мне за это дали баксы. Я ждала твоего прихода еще прошлой ночью, когда Сильвия позвонила мне по телефону и сказала, что ты вернулся в Лос-Анджелес.
Я кивнул.
– Ты только и делаешь, что меняешь самолеты.
– Приходится много передвигаться по стране.
– Что мне теперь делать?
– Главное – помалкивать.
– Позвонить мне Сильвии, рассказать, что вы сразу меня раскусили и?..
– И что тогда сделает Сильвия?
– Сильвия, конечно, во всем обвинит меня. Она будет уверять, что вы поверили в то, что она рассказала, и все было бы прекрасно, пока вы не явились сюда, ко мне, ну а я выпустила кота из мешка… Впрочем, ладно, от Сильвии ведь нельзя ждать какого-то ответственного отношения к делу, особенно когда в него замешан один из ее дружков.
– Много их у нее?
– Два или три.
– А у тебя, Милли?
– Это вас не касается, мистер.
– Очень многое теперь будет касаться. Запомни это. Так сколько же их у тебя, я спрашиваю?
– У меня ни одного. В том смысле, в каком вы думаете, – ответила Милли, взглянув на меня.
– Именно такого ответа я и ожидал.
– А это и есть правда.
– Думаю, так оно и есть на самом деле, – сказал я и поднялся с кресла. – Скажи, почему Сильвия выбрала именно тебя, чтобы подтвердить истинность этой истории?
– Потому, что мы друзья.
– И нет других причин?
– И я была свободна.
– В каком это смысле?
– Я действительно взяла неделю отпуска, а это значит, что никто ничего не сможет проверить. Я вроде была на работе, а на самом деле находилась в Лос-Анджелесе. Думаю, Сильвия предпочла бы выбрать кого-нибудь другого, а не меня, мы не так уж близки на самом-то деле, но мои каникулы ее устраивали, а мне они принесли двести пятьдесят долларов. Не правда ли, неплохой бизнес? Стоит только начать и… Скажите мне честно, Дональд, я не угодила в какую-то скверную историю?