И опять я на коне
Шрифт:
– Это будет не маленький список.
– Особое внимание удели тем случаям, в которых водители сбивали человека и скрывались с места происшествия. Меня интересуют особенно те случаи, в которых были сбиты и серьезно ранены прохожие, а машина не пострадала, поэтому особых улик, оставленных на месте, нет. Ты меня понимаешь?
– Да, конечно!
– Просмотри также такие случаи, которые произошли и в окрестностях Лос-Анджелеса, в пятидесяти или, лучше, даже ста милях в округе. Посмотри, пожалуйста, что можно найти.
– Это срочно?
– Да, срочно.
– Похоже, тебя не беспокоит, что это мой выходной день?
– Когда я вернусь, у тебя будет полно выходных и уик-эндов. Обещаю.
– Много они мне принесут радости, – съязвила Элси.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Просто прошу передать привет Сильвии. Да, кстати, куда же мне тебе звонить?
– Когда ты собираешься это делать?
– Завтра утром.
– В воскресенье утром!
– Вот именно. Знаешь, между прочим, ты с каждым днем становишься все больше похожим на Берту, – заявила вдруг Элси.
– Хорошо, клянусь, по возвращении я стану уделять тебе больше внимания и дам выспаться. Давай договоримся утром в понедельник? Хочешь? Я позвоню в кредит, так что вы заплатите за звонок, потому что у меня кончаются деньги.
– Дональд, ты можешь звонить когда удобно, и в воскресенье тоже, если хочешь. Я сделаю все, что смогу…
– Нет, думаю, к этому времени ты не сможешь получить нужные мне сведения, сегодня же суббота.
– Откуда ты знаешь? Сегодня меня на обед пригласил в ресторан полицейский детектив.
– Ты действительно все успеваешь! А кто он?
– Да так, местный. Мне для этого не надо ехать в другой город.
Я засмеялся.
– Ладно, Элси! Давай созвонимся в понедельник. Это тоже достаточно скоро.
– Честно? Ну, тогда до скорого, – сказала она уже мягче и повесила трубку.
Я вышел и направился на угол Полк– и Пост-стрит, чтобы осмотреться. Это был очень удобный для столкновения перекресток: тот, кто ехал по Пост-стрит и видел знак «идите», прибавлял скорость, чтобы успеть проехать его, если он видел, что на Полк-стрит было пусто.
На углу парнишка продавал газеты. Движение машин было довольно интенсивное. Я вынул из кармана список свидетелей, который дал мне лейтенант Шелдон, и задумался, на самом ли деле он полный. В нем числилась женщина, которая просто была названа «продавщицей», мужчина, работающий рядом в аптеке, механик по машинам, который, как было сказано, «все это видел собственными глазами со своего рабочего места где-то посередине квартала», и, наконец, продавец сигар в небольшом киоске, который, услышав громкий звук столкновения машин, выбежал, чтобы посмотреть, что произошло.
Но в этом списке отсутствовал почему-то парнишка, продающий газеты. Я попытался обдумать эту мысль, потом подошел к нему и купил утренний выпуск, дал ему вдвое больше и разрешил оставить себе сдачу.
– Ты регулярно торгуешь здесь? – задал я ему вопрос.
Он кивнул, продолжая внимательным взглядом осматривать прохожих и проезжающие машины, выискивая потенциального покупателя.
– Ты здесь каждый вечер?
Он опять кивнул.
– Как же так получилось, что ты не рассказал полиции всего, что знал об этом наезде здесь, на углу, во вторник вечером? – внезапно задал я ему вопрос.
Он попытался сразу было бежать, но я успел схватить его за руку.
– Перестань, парень, не бойся и расскажи мне все.
Парнишка был похож на пойманного кролика.
– Вы не имеете права меня хватать и толкать! – тоненько заверещал он.
– Кто это тебя толкает? – возмутился я.
– Вы, кто ж еще!
– Ты, парень, не знаешь, как толкают. Скажи-ка, сколько тебе заплатили, чтобы ты молчал?
– Пошел ты знаешь куда!..
– Ты в курсе, парень, как это называется? Содействие уголовному преступлению.
– У меня тоже есть друзья в полиции, – нашелся он. – Но вы-то ведь, я знаю, не оттуда. Эти ребята не позволят вам так со мной обращаться.
– Может, у тебя и есть друзья в полиции, и ты действительно имеешь сейчас дело с человеком не из полиции. Но скажи, среди твоих знакомых найдется хороший судья?
При этих словах парня словно передернуло.
– Хороший друг из судейских тебе бы сейчас очень не помешал. Да, ты прав, я не служу в полиции. Я частный детектив и очень суровый.
– Да что вы ко мне пристали, что я такого сделал?
– Отвечай, кто тебе заплатил за молчание?
– Никто мне не платил.
– Может, ты хочешь заняться вымогательством?
– Имейте совесть, мистер. Да, меня хотели подкупить, но я понял, что не смогу пойти на это.
– Почему же?
– Потому что у меня уже были неприятности в Лос-Анджелесе. Я был освобожден под честное слово и сбежал снова. Продавать газеты мне тоже нельзя легально. Там, в Лос-Анджелесе, надо было отмечаться у полицейского, условно выпустившего меня на поруки, каждые тридцать дней. Но мне это не нравилось, и я сбежал сюда, в этот город, и стал продавать газеты тут.
– И все-таки почему ты не рассказал о том, что видел во время этого несчастного случая?
– Как я мог? Мне казалось, что я правильно себя повел. Я записал номер машины этого парня и хотел передать его полицейским, когда вдруг понял, что не могу этого сделать. Чем бы это для меня кончилось? Окружной прокурор вызвал бы меня в суд как свидетеля, и адвокат обвиняемого тут же начал бы меня терзать. Сразу бы обнаружилось, что я нарушил все правила и сбежал, когда меня выпустили на поруки. Суд тоже не поверил бы мне, и меня бы отослали обратно в Лос-Анджелес, в приемник для нарушителей.