И развеется пеплом сердце мое
Шрифт:
– Что?!
– спросила она удивленно и растерянно.
– Я люблю тебя!
– повторил он.
Воцарилась секундная пауза. Она просто смотрела на него открытым влажным взглядом. За эти секунды, эмоции сменялись на ее лице, словно бы, облака в весеннем небе.
Зазвонил ее мобильный. Она пришла в себя. Смутившись, она повторила:
– Гриша, мне сейчас действительно надо идти. Меня ждут... Но, дай мне свой номер, я перезвоню...
Он быстро написал ей на салфетке. Он подошел к ней и одарил ее коротким поцелуем в губы. Она не
– Я жду, - проговорил он решительно.
6.
Всю следующую неделю Гриша ходил воодушевленный их встречей. Лежа ночами в постели, он вспоминал каждую деталь того вечера. Он думал о выражении лица Чаяны, когда он что-либо говорил ей, или напоминал о чем-то. Он пытался угадать, что значил ее тот или иной жест, что хотела сказать она своим взглядом, или движением тела.
Он ждал ее звонка. Он был абсолютно уверен, что Чаяна обязательно позвонит, чтобы продолжить тот разговор. Он вспоминал ее раскрасневшееся от смущения, лицо, когда он признался ей в любви. "Ее это не оставило равнодушной, она меня не забыла", - думал он блаженно. Он оправдывал ее молчание чрезмерной занятостью и востребованностью. "Она еще переваривает наш разговор, конечно, ей нужно время, чтобы привести мысли в порядок", - убеждал он себя и терпеливо ждал.
"Вот пройдут выходные, и она обязательно позвонит, вот пройдет понедельник - день тяжелый, и она, несомненно, даст о себе знать. А как же иначе?" - говорил он сам себе. Но, проходили дни, и еще неделя, а его телефон молчал. Чтобы отделаться от горького подозрения, начинавшего подтачивать его изнутри, словно червь, он решил перезвонить ей сам. Он по несколько раз в день набирал номер ее мобильника из визитки, но номер был недоступен. Он нервничал и пил, потом, приходил в себя и снова звонил, чтобы услышать гудки "вне обслуживания".
Он понял, что она не перезвонит, но отгонял от себя эту мысль. Свои дни он проводил дома, надеясь, что она позвонит на домашний, или, вообще, заявится к нему в гости. Но, ее не было, ее мобильный был недоступен, и эту, обрушившуюся на него реальность, Гриша запивал водкой. Он придумывал миллионы причин ее молчания - ее скромность, ее обиду на него, ее занятость, ее болезнь, в конце концов. Единственное, что он не принимал -это факт того, что он ей безразличен. Он забросил свою работу в театре, не хотел разговаривать с друзьями и братом. Он сидел дома, ждал и насиловал свой телефон бесконечными звонками Чаяне. Потом, он догадался позвонить Вале, но и она была недоступна.
– Они, что, сговорились что ли, стервы?
– кричал он в голос, мечась из угла в угол своей квартиры.
* * * *
Так, однажды вечером, подавленный и пьяный, сидел Гриша в кресле и занимался тем, что безразлично переключал телевизионные каналы. Он был в ступоре и депрессии. У него не оставалось денег даже на еду, но это его мало беспокоило. Он забыл, когда в последний раз купался или брился. Весь его мир, словно бы, сузился до размеров пяти букв: Ч-А-Я-Н-А.
Чаяна - яркая мерцающая звездочка, такая близкая и бесконечно далекая... Гриша сидел, вспоминая прошлое, когда, в золотистой дымке его, они с Чаяной дурачились в перерывах между съемками, то гоняясь друг за другом, то, кормя и марая себя кетчупом и майонезом в ресторане фаст-фуда. Он обнимал ее и целовал в щечку, совсем по-братски, а она, словно, котенок, в блаженстве льнула к нему, закрывая глаза.
Так он сидел перед экраном, вещающим какую-то гламурную лабуду, и по щетинистым щекам его катились слезы.
Вдруг, сквозь хмельную пелену, до уха его долетело заветное: "Чаяна...". Он пришел в себя и повысил громкость динамиков. Это была программа о жизни звезд - очередная коммерческая пошлость на музыкальном канале. Но то, что он услышал, ошарашило его:
– Журналист: "Не секрет, что мечта любого актера - это покорить Голливуд, но, далеко не каждому это удается. А как же обстоит дело с нашими, российскими звездами? К сожалению, актеры из нашей страны еще не так востребованы на "фабрике грез", как нам этого хотелось бы. Но вот, приятная новость - наша восходящая звезда, наша гордость, актриса, которую называют русской Клавдией Кардинале - Чаяна Шеманка, кажется, серьезно вознамерилась взять эту вершину.
Нам стало известно, что Чаяна утверждена на роль сербской ясновидящей Анастасии - партнерши самого Бенедикта Камбербетча в сиквеле нашумевшего фантастического боевика ".....", который снимет кинокомпания "Marvel". Мы поймали Чаяну почти у трапа самолета, направляющегося в Лос-Анджелес.
Итак, Чаяна, не могла бы ты рассказать нам немного о своих ощущениях?"-
Он увидел ее. Чаяна выглядела свежей и счастливой. Она широко улыбалась и помахала в камеру ручкой.
– "Чаяна: Да. Это правда. Я очень волнуюсь. Я даже наняла репетитора по британскому акценту, чтобы быть достойной такого партнера, как мистер Камбербетч. Надо добавить, что я его большая поклонница еще со времен "Шерлока".
– Журналист: Ты будешь сниматься довольно долго в США, не грустно тебе?
– Чаяна: Конечно, это всегда грустно надолго уезжать из Родины, но это моя первая поездка в США и поэтому, интерес преобладает (она обворожительно улыбнулась). Тяжело расставаться с мамой, но, надеюсь, она приедет меня навестить.
– Журналист: Понятно. Когда Бенедикт Камбербетч посмотрел промо-ролик о тебе, он произнес всего два слова: "Безупречно красива!" Ты бы закрутила с ним роман?
– Чаяна: (громко смеясь) Как я сказала, я - фанат мистера Камбербетча. Кто знает, (сказала она, хитро щурясь) мое сердце совершенно свободно и я открыта для отношений, и если такой импозантный мужчина, как сэр Бенедикт проявит ко мне интерес, то "why not?" (Она опять засмеялась) Ну, если серьезно, конечно, это шутка. Я еду работать и работа для меня - превыше всего. Как мне известно, мистер Камбербетч счастлив в браке, а я не разбиваю чужих семей! Это мой принцип. (Улыбка сошла с ее лица)
– Журналист. Как видите, наша Чаяна - не только одна из самых перспективных и красивых актрис российского кино, но и человек с высокими моральными принципами. Спасибо тебе за интервью и удачи в Голливуде!"
Гриша выключил телевизор. Несколько минут он сидел в темноте, стараясь внушить себе, что все услышанное - фантазии его больного воображения. Он потерял способность мыслить. В голове была абсолютная каша. "Как? Как такое может быть?! Я места себе не нахожу, жду ее днями и ночами, а она... Она даже не сказала мне, что уезжает надолго! Неужели ей все равно?!"