И с привкусом любви на губах
Шрифт:
– Хочешь все исправить?
– Да! Дайте мне эту попытку! Даже если она не простит меня, я должен ей сказать. Многое сказать!
Глава 69
Джонни стоит в снегу, облокотившись на дверь своего спорткара. Отлепляется, едва я выхожу за ворота.
– Алена, как ты? – подается он ко мне.
Я пячусь от него, и он замирает на месте. Оставляет свою попытку приблизиться ко мне.
– Ален, давай сядем в машину. Я поговорить приехал. Я не трону тебя, обещаю!
Джонни открывает мне дверь пассажирского сидения, приглашает присесть внутрь. В машине тепло, по сравнению с окружающим холодом. Пахнет его парфюмом, им самим. Как же соскучилась по нему! Но не могу его простить. Не могу забыть того ужаса, что пережила по его воле.
Сажусь. Джонни обходит автомобиль. Садится за руль. Делает музыку потише.
– Что ты хотел мне сказать?
Он знает, что я не вернусь к нему. Знает, и поэтому подавлен. Роется в папке с бумагами. Протягивает мне несколько отпечатанных на принтере листов.
– Что это?
– Это - заявления, - поясняет, не сводя с меня горячего взгляда, - мы с юристом составили их в полиции. Тебе нужно только поставить свою подпись.
– Какие заявления? – не понимаю я.
– На Амирана. На Серого, Надю и Марину. Правда, эти трое пойдут лишь как организаторы, а значит, отделаются меньшим наказанием. Главного же исполнителя, Амирана, нужно закрыть лет на восемь за нанесение тебе тяжких телесных.
Вот так вот… Неужели можно избавиться от Амирана таким простым способом? А главное – вполне законно и справедливо перед обоими судами – государственным и Божьим. Амиран заслужил это наказание. Он мне всю жизнь испортил, абьюзер хренов.
– У меня нет ручки.
Джонни немедленно протягивает мне пишущую принадлежность. Ставлю свою подпись. На тот экземпляр, где описано нападение Амирана на меня. Отдаю заявление Джонни.
– Ален, ты больше его не увидишь. Я клянусь тебе! Ни его папаша, ни их деньги не спасут ублюдка от зоны. Подпиши и это заявление. Троица так же должна отделаться хотя бы условными сроками.
Оставшийся лист разрываю на глазах у удивленного Джонни. Сминаю обрывки, как ненужную бумагу.
– Но почему, Ален?
– Их судьба накажет. – прикрываю глаза. – Не хочу пачкаться об них.
Джонни трет виски, точно их спазмом сдавило.
– Ален… я куплю тебе квартиру. В любом районе! Сама назовешь, какой.
– Зачем? – хмыкаю я.
– Чтобы ты не жила у чужих людей. Чтобы больше никто не мог манипулировать тобой! Решать за тебя твою судьбу!
– А ты будешь приходить и брать меня, когда тебе приспичит? – смотрю на него с ненавистью. Он недалеко от Македова ушел. Хочет посадить на удаленный поводок? Хочет привязать материально?
– Нет, Ален! Я вообще приходить не буду. Только звонить иногда. Пока ты не простишь меня.
– Я никогда тебя не прощу! Мне ничего от тебя не нужно. – я тянусь к ручке, чтобы открыть дверь.
– Ален, постой! Что ты собираешься делать дальше? – Джонни берет меня за руку. Сдавливает ее на грани боли и ласки.
– Отец при смерти. Сегодня вечером я улетаю домой. Отпусти! – гляжу на его ладонь, накрывшую мою.
– Я с тобой полечу!
– Нет.
Тем не менее, Джонни отпускает мою руку. Не оглядываясь, я выхожу из машины, быстрым шагом возвращаюсь обратно за ворота особняка Полянских. Мне предстоят быстрые сборы и поездка в аэропорт, так что думать о Джонни, как бы мысли о нем не лезли мне в голову, совершенно некогда! И это хорошо.
Глава 70
– Госпожа Борисова? – окликивает меня стюардесса.
Я сижу в середине салона, на неудобном втором месте, зажатая с одной стороны мужчиной крупных размеров, а с другой замотанной матерью с орущим вертлявым ребенком. Компания у меня конечно, так себе. Мы еще не взлетели, а я уже сто раз пожалела, что наушников с собой не прихватила.
– Да, это я. – оборачиваюсь на стюардессу.
– Не могли бы вы пересесть в бизнес-класс? – профессионально улыбается мне девушка в форме.
– Почему? – интересуюсь я. – Я сижу на своем месте, ошибки быть не может.
– Нет, никакой ошибки здесь нет, просто вам тут не слишком удобно, да и мать ребенка усадит на ваше место, а бизнесс-клас полупустой.
И пока я раздумываю, она окончательно меня добивает:
– Это все за счет нашей авиакомпании, не беспокойтесь за оплату.
Я встаю с места, подхватываю свой рюкзачок. На самом деле, мамочку с дитенышем очень жаль. Пусть полетают с комфортом. Мать с облегчение усаживает ребенка рядом с собой. Я иду вслед за бортпроводницей.
– Вот, пожалуйста, присаживайтесь сюда! – указывает она мне на комфортабельное дутое кресло и быстро удаляется обратно в эконом-класс.
Я пожимаю плечами. Пытаюсь закинуть свой рюкзачок на верхнюю полку. Парень, сидящий возле окна, отвернулся всем корпусом. Но что-то в его внешности кажется мне подозрительно знакомым. Самолет трогается с места, а мой рюкзачок падает мне обратно в руки.
– Помочь? – парень разворачивается ко мне, и я едва ли не падаю на пол вслед за рюкзачком.
Джонни соскакивает со своего кресла и ловит меня буквально на лету. Самолет набирает скорость. Джонни стремительно усаживает меня рядом с собой.
– Что ты тут делаешь?! – рыпаюсь в его ладонях.
– С тобой лечу, - улыбается белозубо.
– Отпусти! – требую. – Неужели не понимаешь, что твои прикосновения пугают меня?
– Пугают? – убирает Джонни руки подальше. – Прости, малыш, об этом я не подумал.
– Это ты подстроил, чтобы меня в бизнес-класс заманить?
– Ну, пришлось схитрить не много.