И с привкусом любви на губах
Шрифт:
– Нет… но пытался… он пьяный был. И злой. Он толкнул меня. Я упала… Нет, я не могу… я не знаю, как мне это пережить теперь…
Лиана обнимает меня, баюкает мою голову, точно мать свое дитя.
– Когда со мной произошло подобное, - тихо начинает она, - я тоже думала, что это конец.
– С тобой? – не верю я своим ушам.
– Да. Артем был под препаратами. Он не ведал, что творил.
– Твой муж?!
– Я простила его. – пожимает она точеными плечами. – Он вымолил мое прощение. Он отсидел за свои грехи. А я дождалась его.
Теперь я не пойму, кого мне сейчас жальче, себя или Лиану. Джонни не успел причинить мне боль как следует. А Артем, видимо, смог. И Джонни не мой муж. У нас с ним нет детей или каких-либо обязательств. Я забуду его. Надеюсь, что забуду! А каково Лиане выйти замуж за своего обидчика? Воспитывать от него дочь? Каждый день видеть его перед глазами? Ложиться с ним в одну постель?
– Тебе есть куда идти после больницы?
– спрашивает Лиана после того, как мы обе даем волю слезам.
– Нет. К отцу я не вернусь. И к Джонни, тоже.
– Тогда к нам. Поживешь пока у нас.
– Мне не удобно. – пугаюсь я. – Я не хочу стеснять ни тебя, ни твоего мужа, ни ребенка.
– У нас огромный дом, - улыбается Лиана. – Там ты нас точно не стеснишь. Зато мы сможем защитить тебя от Македовых. Подумай об этом. Я не тороплю.
Глава 66
ДЖОННИ
Вечером мне тошно. Так тошно, что впору хоть распахнуть ставни и волком завыть. На полную луну. Как же я себя ненавижу за все, что причинил Алене. За то, что не поверил любимой. Сделал ей больно. Меня съедает тоска и жажда мести одновременно.
Не могу отвлечься. Звонит Марина и тут же отправляется в блок на всех устройствах. Звонит Надя, а потом Сергей. Все повторяется с завидной регулярностью. И лишь та, звонка от которой я жду, как манны небесной не собирается набирать меня. Обиделась. Не нужен я ей. А она мне нужна. Дышать без нее не могу! Жить не могу! Повсюду ее запах мерещится.
Замечаю несколько капель крови на спинке дивана. Ее крови. Прикасаюсь к пятнам. Вся комната размывается перед глазами… Сам толкнул ее, идиот! Ненавижу себя за это! Ненавижу этих тварей! Но главная из них, это – я сам. Чего теперь плакать? Мужчины не плачут. Да? – оттираю соленые капли.
– Бл*дь! Бл*дь! Бл*дь!!! – ору как недорезанный. Бью кулаком об стену.
Сука! Как же больно! Костяшки сбиваются в кровь и капли проливаются на кровь Аленушки. Хоть так я породнился с ней.
Нет, это не дело. Иначе разнесу себе все что можно. Хватаю ключи. Мне так хреново, и есть только один человек на этом свете, который будет любить меня и поддерживать в любом случае! Чтобы я не натворил и как-бы не накосячил. Дядя. Хоть я ненавижу его порой, не понимаю, но люблю, как отца. Он и есть мой отец. Отец не тот, кто отымел твою мать когда-то по глупости или по пьяни, отец – тот, кто воспитывал тебя. День за днем лепил из тебя мужчину, дисциплинировал, объяснял, как устроен этот сраный мир, вытаскивал из любой зал*пы, из любой ж*пы, какой бы глубокой и темной она ни была!
Уже поздно, но я знаю, что он не спит. Свет в его кабинете наглядно это подтверждает. Взмываю вверх по лестнице. Иду к двери, решительно хватаюсь за ручку, пока не передумал и позорно не сбежал. Вваливаюсь в кабинет без стука и… застываю на месте.
Потому что дядя не один в своем кабинете! Девушку, что сейчас в ужасе отпрянывает от него и одергивает строгую офисную юбку, я прекрасно знаю. Светлана, а именно так зовут его новую секретаршу, не понимая куда деть свои огромные синие глаза от меня, хватает несколько папок со стола, и дает такого деру из кабинета дяди, будто она в кроссовках сейчас, а не в офисных лодочках на шпильке.
Дядя невозмутимо поправляет сбившийся галстук на рубашке, неспеша отходит от стола, где еще недавно страстно зажимал свою сотрудницу. Вот это номер! Раньше он не гадил там, где работает. То есть со своими сотрудницами ни-ни. Находил девушек в специальных сервисах для элитных клиентов, чистых, со всеми справками и санкнижками, когда уж совсем приспичивало. Поэтому мое удивление тем, что теперь он целует собственную секретаршу вполне объяснимо.
Но! Дядя – взрослый мужчина. Он – никому не изменяет, в отличие от меня, и ни у кого чужих невест не отбивает. Светлана, несмотря на весь свой вполне натуральный испуг, вроде как добровольно позволяла проявлять боссу к себе особый интерес, так что к дяде вот тут претензий никаких.
Глава 67
ДЖОННИ
Я рассказываю дяде все. Без утайки. Как на исповеди. Мне противно. Сам себя ненавижу. И если он сейчас меня изобьет или пулю в лоб выпустит, то я заслуживаю этого целиком и полностью.
– Идиот! – рычит Македов. – Твареныш! Своими бы руками тебя придушил!
Дядя бьет меня по скуле. Неожиданно. Я не успеваю увернуться. Падаю к его ногам. Лицо обжигает болью. Но это ничего. Алене тоже было больно…
– Я сказал тебе, не трогать девочку! Я предупреждал тебя!
– Нас подставили, дядь… - оттираю кровь из разбитого носа.
– А тебя тоже заставляли свой х*й к ней в рот пихать, да?! – новый удар. Теперь ботинком под ребра.
Хороший туфли, С-ка, итальянские. Твердые! Хоть и больно до ужаса, но в комок не сворачиваюсь. Я – мужик. Должен боль терпеть и не показывать, как бы херово мне сейчас не было. Стараюсь подняться. Лишь бы ребра дядька не сломал.
– И чего ты приперся? Мне в жилетку поплакаться? – ревет Македов на весь кабинет.
– Я не знаю, что мне делать, дядь… - доползаю до дивана, плюхаюсь на него, голову запрокидываю, чтобы кровищей из носа не залить его белый ковер. – Алена видеть меня не хочет.
– Она поступает абсолютно правильно! – слова дяди режут мое сердце больше, чем острие ножа. – То, что она пережила с Амираном всегда будет с ней, а своим поступком ты удвоил ее боль, ее отношение к мужчинам. Ее недоверие к ним.
– Что мне делать, дядь? Как вернуть ее?!
– Никак! – отрезает Македов. – Сейчас она не вернется к тебе. Она не та женщина, которую можно силой посадить на цепь, приковать к батарее.
– Дядь, я не собирался никого к батареям приковывать. Я люблю ее и хочу, чтобы она отдавалась мне по любви, добровольно!