И телом, и душой
Шрифт:
Не в силах пошевелиться или что-то сказать, она просто молчала, не отводя от него взгляда.
Андрей застыл рядом, твердо встречая грозный взгляд, направленный на него.
От этого взгляда даже Лену пронзило острой стрелой, но Андрей держался очень стойко.
Минутное молчание стало давить на них тишиной, неопределенностью и горькой слизью. А мгновения все бежали, перетекая из одной минуты в другую.
— Максим Колесников, — проговорил Максим, наконец, сузив глаза, превратившиеся в острые льдинки,
Лена вздрогнула, слушая громкие монотонные удары сердца в грудь.
Как-то странно прозвучало это слово из его уст. Муж…
Андрей долго смотрел на Максима прямо в глаза. Не испугавшись, не отстранившись, не смутившись.
Он не сделал ничего такого, за что ему пришлось бы краснеть, хотя Максим и смотрел на него взглядом хищника, у которого отняли его добычу. Но Андрей… он вел себя по-мужски.
Решительно протянул вперед твердую ладонь, не отводя от Макса твердого взгляда, и проговорил:
— Андрей Порошин, — его голос не дрогнул ни на миг. — Друг Лены.
Максим пронзил его колким взглядом, оценивая противника и последствия его вмешательства в их с Леной жизнь, а потом, плотно сжав его руку, поджал губы и выдавил сквозь зубы:
— Понятно.
Лена повела плечами, окутанная ознобом.
Сухо, коротко, безэмоционально. Она никогда не слышала в тоне его голосе подобных тонов.
Максим резко выпустил руку Андрея из своего захвата, сделал уверенный полушаг, что отделял его от Лены, и захватил ее в плен своих рук, обнимая за талию и прижимая к себе.
— Ты не устала? — совсем другим, нежным и ласковым голосом прошептал он, наклонившись к ее уху.
Поборов стеснение, смущение и колючую, но сладкую дрожь, вызванную его теплым дыханием на шее, Лена опустила взгляд в пол и покачала головой.
— Нет, — прошептала она, едва дыша.
Максим уткнулся носом ей в затылок, вдыхая аромат волос и шелковистой кожи.
— Ты уверена?… — его шепот обжег ее кожу, словно щупальцами захватывая в плен.
— Да, все хорошо, — пробормотала она, поднимая глаза на Андрея.
Боже, как неудобно! Какое острое смущение разливается к щекам! И сердце колотится в груди, словно сумасшедшее! А пульс участился в несколько раз, разнося кровь, наполненную адреналином, по венам.
Почему Максим так поступает? Что он делает и зачем?! Он никогда — никогда за девять лет! — так не поступал, всегда ограничиваясь тем, чтобы подхватить ее под локоть и осведомиться о ее самочувствии или увести с мероприятия. А сегодня… Почему сегодня он решил проявить подобную нежность?!
Лена осмелилась бросить на Андрея быстрый взгляд.
На его лице застыла равнодушная маска. Плотно сжатые губы, сведенные брови, бокал в руке дрожит от сдерживаемых чувств, на щеках легкая краска… Но его глаза! Эти зеленые глубины сказали
Разочарование, удивление, обида, недоумение, гнев, непонимание и неверие. Тоска. Безграничная тоска.
Проследив за ее взглядом, Максим, поднял глаза на Порошина, зло сощурившись.
— А что, Андрей… Николаевич, — обратился Максим к Андрею с неохотой, — вы здесь представляете Потапова?
Андрей нахмурился, вызывающе поднял подбородок и проговорил:
— Да, Максим… Александрович, верно? — бросил быстрый взгляд на Лену, что не ускользнуло от Максима — Это так. Вас что-то смущает? — усмехнулся, едва заметно скривив губы. — Я хороший партнер, никто раньше не жаловался, можете не беспокоиться.
Лицо Максима помрачнело, Лена почувствовала, что его пальцы стиснули ее талию.
— Надеюсь, и нам не придется.
Он притянул Лену к себе, крепче прижимая ее к себе. Она услышала бешеное биение его сердца, частое дыхание, касавшееся ее волос и щеки, и дрожала от ощущения его такой обезоруживающей близости.
Лена знала, что Максим всегда демонстрировал, какая у него замечательная жена, показывал ее друзьям, как красивую статуэтку, но вместе с тем держался прохладно и отстраненно, словно не желая выносить сор из избы и показывать, какие у них отношения за пределами празднества. Он никогда раньше не проявлял своих чувств по отношению к ней на людях. Редко целовал даже в щеку, и уж конечно же, никогда не проявлял такой всепоглощающей нежности, захватывая в свои объятьях и нашептывая ласковые слова.
Сегодня он был другим, словно убаюкивая и успокаивая своим голосом. И Лена не могла не признать, что подобная перемена, чем бы она не была продиктована, была ей приятна.
Он никогда не запрещал ей общаться с его партнерами и друзьями, с тем же Петром Беркутовым, который, как ей казалось, знал всю правду о том, что между ними происходит, и не потому, что Максим мог рассказать ему об этом, он бы никогда этого не сделал, а потому, что, будучи по натуре очень внимательным и проницательным человеком, он видел и подмечал даже то, что ускользало от других глаз.
Но сегодня, сейчас Максим вел себя странно, неожиданно.
Почему он вмешался в разговор?…
Потому что она разговаривала не просто с его партнером, а со своим старым другом? С Андреем?!
Предположить, что в Андрее Максим заметил соперника, было столь же неожиданно и странно, как и чувствовать его крепкий захват на своем теле и нежные слова, смешанные с теплом дыхания на коже.
Лена знала, интуитивно чувствовала, что Макс никогда не отпустит ее, не позволит флиртовать, если бы она была способна на это, не позволит почувствовать себя уязвленным ревностью… Но никогда до того вечера Максим так открыто не демонстрировал то, что все права на нее принадлежат ему, как мужу.