И телом, и душой
Шрифт:
Максим видел, что она охотно ведет беседу, разговаривает с его партнерами и их женами, улыбается. Сияют ее глаза, появляются складочки в уголках глаз — явный признак того, что смех искренний.
И ему, просто глядя на нее, на то, как светятся ее глаза, как улыбка освещает лицо, ему хотелось улыбаться. Вместе с ней. Ему хотелось замереть и вечно наблюдать за тем, как она улыбается.
Но вдруг…
Максим застыл, оставив позади желание поставить опустевший бокал на стол и подойти к Лене.
Вмиг
Удивленная неожиданным появлением незнакомого (?!) мужчины, Лена вздрагивает, вначале хмурится, делает шаг назад, а потом… лицо ее расцветает, глаза удивленно раскрываются, улыбка озаряет личико.
Максим стремительно переводит взгляд на подошедшего к ней мужчину, гневно щуря глаза.
Он тоже улыбается. Открыто, радостно, как-то… плотоядно.
Внутри все холодеет, от ярости подрагивают уголки недавно улыбавшихся губ.
Или он уже сходит с ума?!
Максиму хватает и нескольких секунд, чтобы осознать всю суть происходящего.
Всего полсекунды, чтобы вспомнить.
Это тот самый мужчина, которого он видел рядом с Леной на благотворительном вечере пару недель назад. Это ее друг. Друг детства. Просто друг?…
Глаза Максима щурятся сильно, недовольно сходятся на переносице брови, губы плотно сжимаются.
Не очень-то похоже, чтобы этот… друг считал Лену просто подругой!
И то, как он поддержал ее за руку. Нежно коснулся ее обнаженной руки пальцами, ощущая тепло кожи.
Максим сжал бокал, стискивая его все сильнее.
Мужчина улыбнулся Лене, о чем-то рассказав, и девушка ответила ему мягкой улыбкой, смущенно потупив взгляд, а потом, вновь посмотрев на мужчину, и что-то сказала в ответ.
Максим почти ощущал, как задрожал бокал в его руках, крепко стиснутый. От гнева, от ярости, от раскаляющего атмосферу чувства, которому он не мог дать определения.
Сердце оглушительно застучало в груди, ударяясь в грудь яростно, настойчиво, больно.
Дышать он и не пытался, потому что необходимость в кислороде словно бы исчезла.
Он просто стоял и смотрел на то, как какой-то… друг непринужденно о чем-то разговаривает с его женой, и чувствовал, как внутри него огненной, неконтролируемой волной поднимается острая волна ярости. Она почти застилает глаза, кровавой пеленой нависая на глаза…
И перед глазами уже мелькают живые картинки, одна ужаснее другой…
Сердце грохочет в ушах набатом, гонгом, ворчит и настойчиво пыхтит, не позволяя другим звукам доноситься до разгоряченного
Что. Этот. Мужчина. Делает. Рядом. С его. Женой?!
Пульс учащается многократно, усиливаясь и ускоряясь, кровь вонзается в каждую клеточку острыми иголками, больно надавливая на вдруг оказавшиеся незарубцованными раны.
Максим вспоминает, совершенно неосознанно, почти случайно… его имя.
Андрей Порошин.
Старый друг, который появился в ее новой жизни. В ее жизни с ним, Максимом.
Он думал, что больше никогда его не увидит, и тут… Как вспышка, как раскат грома, как удар под дых.
— О чем задумался, друг мой? — послышался рядом знакомый мужской голос.
Такой далекий, этот голос не сразу долетел до разгоряченного сознания Максима, застывшего у столика с плотно поджатыми губами и сведенными бровями, думающего сейчас лишь о том, что его жена общается с человеком, которому Максим дал сразу же определение «опасный».
Соперник, конкурент, захватчик?!
Какая разница, если он был опасным. Не только для Лены, или, скорее, не для Лены, а для него…
В первую очередь, для самого Максима.
Что- то такое было в нем… отталкивающее, раздражающее, негативное. Что-то, что заставляло Максима щуриться, негодовать, готовиться к прыжку, как дикому зверю, защищающему свое.
Слишком легко и непринужденно беседовал он с Леной, слишком просто, без трудностей и препятствий удалось пройти ему через ту стену неприятия, которой она всегда старалась огородить себя и свои чувства.
Слишком явными были его легкие, для постороннего — чужого! — взгляда, казалось, случайные прикосновения к ее руке. Но Максим видел все!! И блеск глаз блондина, и его заигрывающие улыбки, и нежный взгляд, которым он ласкал девушку на протяжении всего их недолгого разговора.
От ищущего взгляда безумца, который все поставил на карту, не укрылось ничего.
Ревнует?! Прорывается в него скользкая мрачная мысль.
Да, черт побери, ревнует!
— Оо, — послышался вновь голос, — я, кажется, не во время?
Опять этот голос. Знакомый…
Максим обернулся к подошедшему и смерил его колким взглядом.
Петр Беркутов. Кто бы это мог еще быть, как не он?…
Его давний друг и партнер по бизнесу. Вечно ухмыляющийся, саркастичный, критически настроенный ко всем и каждому, единственный человек, который понимал Максима, как никто иной.
— Дааа, Макс… — протянул он, проследив за взглядом друга. — Значит, правду говорят, что ты тут с ума сходишь.
Максим мгновенно обратился в слух и уставился на друга, нахмурившись.