И тогда ты умрешь
Шрифт:
Нет, дело не в неудачах. Дело в том, что он напуган. Если антитела не начнут действовать, значит, подвергшийся мутации антракс непобедим. Так неужели данная разновидность антракса и есть Абсолютное оружие?!
С первых месяцев работы над ВИЧ Эд Кац покрывался холодным потом при мысли об Абсолютном бактериологическом оружии. О вирусе, который невозможно одолеть. В один прекрасный день такой вирус или бактерия явится в наш грешный мир из джунглей Амазонки или из лаборатории института генетики. Его появление – лишь вопрос времени. Такое оружие уже существует
Эд Кац мог лишь надеяться, что перед ним сейчас находится не такое оружие.
12
На следующее утро между Кальдаком и Рамсеем состоялся телефонный разговор.
– Эстебан скорее всего в Шайенне, – сообщил Рамсей. – Перес говорит, что он снялся с места после звонка от Морриси. Я послал еще двоих в Шайенн.
Опять Морриси!
– Если Эстебан действительно вылетел туда, – задумчиво проговорил Кальдак, – едва ли он и сейчас там. Не думаю, чтобы он сказал что-нибудь Пересу или кому-либо другому о своих дальнейших планах: эта информация могла натолкнуть нас на след. А о самом Морриси известно что-нибудь новое?
– Пока ничего. Разговор из Шайенна он заказывал, так что нам повезло. Но чаще всего Морриси пользуется мобильным телефоном. А ты знаешь, что в этом случае отследить абонента невозможно.
Опять тупик. Эстебан переезжает с места на место, а ЦРУ даже не способно найти Морриси…
– Что слышно из Инфекционного центра? – осведомился Рамсей.
– Есть прогресс, – сдержанно ответил Кальдак: ему не хотелось вдаваться в подробности.
– Этого мало! Пойми, нашу шкуру спасет только готовое противоядие! Грейди должна быть в их распоряжении.
– Она и так в их распоряжении. Я ежедневно высылаю свежую порцию крови.
– А что будет, если ее убьют? Черт побери, она вчера выходила на улицу!
– Сегодня она тоже выйдет.
– Кальдак, сколько эта чертовщина будет продолжаться? Цена Грейди слишком велика, чтобы ты…
– Позвони, когда найдешь Морриси, – перебил его Кальдак и отключил связь.
– Опять Морриси? – В дверном проеме возникла Бесс.
– Этот Морриси вчера позвонил Эстебану, после чего тот куда-то уехал. Поскольку звонок был из Шайенна, Рамсей считает, что Эстебан отправился именно туда.
– Выходит, нам нужно в Шайенн?
– Оттуда он может двинуться еще куда-то. Я считаю, что нужно найти Морриси и выудить информацию из него, – сказал Кальдак. – Если только он что-нибудь знает. Насколько мне известно, Эстебан мало кому доверяет. Но в любом случае хорошо бы начать с Морриси.
– Ты узнал кого-нибудь на снимках? – поинтересовалась Бесс.
Кальдак покачал головой.
– Значит, сегодня на улице я еще поснимаю.
– Скорее всего, это ничего не даст.
– А вдруг даст? – Бесс горько усмехнулась. – По крайней мере, у меня создается впечатление, что я действую. Я что-то делаю. Хуже всего сидеть и выжидать.
– Может быть, тебя просто увлекает роль приманки? Рамсей, между прочим, больше всего хотел бы запереть тебя в стерильный чулан
– Пошел он сам к чертовой матери!
– Вот и я тоже так подумал, – рассмеялся Кальдак и поднялся. – Ладно, даю тебе двадцать минут. Ты показываешься на улице, делаешь несколько снимков, и мы возвращаемся.
– И я по-прежнему должна следить, чтобы меня никто не коснулся? – Теперь, когда я знаю, кто нас тут караулит, я не так волнуюсь. Улицы здесь тесные, а Де Сальмо предпочитает либо колющее, либо огнестрельное оружие. Стрелять из ружья в подобных условиях затруднительно, так что я поставил бы на нож.
– Звучит убедительно, – съязвила Бесс и сделала шаг в сторону лаборатории. – Я рада, что ты не волнуешься. Сейчас возьму аппарат и приду.
Кальдак действительно уже не волновался. Он просто жил в постоянном страхе с того момента, когда они накануне отправились в магазин фотопринадлежностей. И он представления не имел, как долго сумеет выдержать такое напряжение.
* * *
На кирпичную стену напротив окон квартиры Бесс легли тени, напоминающие горбатых монстров.
«Как интересно», – подумала Бесс. Ей множество раз доводилось смотреть из окна на эти тени, и ни разу ей не приходило на ум сравнение с прячущимися в темноте монстрами. Наверное, раньше ей просто не приходилось опасаться, что монстры подберутся так близко к ее жилью.
Она подняла фотоаппарат и навела на резкость.
– Чем это ты занимаешься? – раздался за ее плечом голос Кальдака. – Увидела кого-нибудь?
– Монстров.
– Что-о?
– Тени на стене, только и всего. Жаль упускать редкий кадр.
– Я говорил тебе: нельзя стоять напротив окна.
– Я забыла.
Она сделала шаг в сторону.
– По-моему, ты сегодня уже достаточно наснимала, – проворчал Кальдак и отошел. – Три часа торчала в лаборатории.
– Я должна делать что-нибудь, иначе сойду с ума.
– Могу тебя понять. Я сам чувствую нечто подобное. А тебе, оказывается, в самом деле не хватало фотоаппарата.
Бесс повернула голову и обнаружила, что Кальдак улыбается. Он сидел в углу комнаты, скрестив вытянутые ноги, но, несмотря на мирную позу, вовсе не казался умиротворенным. Бесс подумала, что, пожалуй, еще ни разу не видела его умиротворенным.
– Да, не хватало. Так же мне не будет хватать глаз, если я ослепну.
– Или старого друга?
Она кивнула.
– Ты всегда смотришь на мир, как в объектив? – поинтересовался Кальдак.
– Почти всегда. Бывает, без объектива мир кажется уродливее, чем он есть. – Тени слегка вытянулись и приобрели готические очертания. Бесс сделала еще один снимок. – Понимаешь, я чувствую себя раздетой, когда у меня в руках нет фотоаппарата.
– По-моему, он для тебя как панцирь.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Бесс.
– Мне кажется, фотосъемки отчуждают тебя от происходящего, ставят тебя как бы вне его. В том числе – ограждают от сострадания.
– Ограждают?
Кальдак не отрываясь смотрел на нее.