И тысячу лет спустя. Книга 1
Шрифт:
– Вот именно. То, чем вы занимаетесь, – это литература. То, чем занимаемся здесь мы, – это бизнес. Простите за честность. Кто купит эту книгу? Домохозяйка? Нет. Может быть, подросток? Нет. Я? Точно нет. Покажите мне хоть одного неленивого современного человека, которому хватит терпения на ваш талмуд. Вас бы оценил разве что Достоевский! Не у него учились писать?
– У него, – грустно усмехнулась Мирослава и подняла глаза к потолку, пытаясь сдержать слезы.
– Кому есть дело до того, Рюрик все-таки это был или Рёрик? Вы посвящаете философским
– Вы можете не продолжать, – прошептала Мирослава. – Я только хочу знать одну вещь: да или нет?
Она чувствовала, как слезы вот-вот хлынут. Было сложно держать себя в руках. Мужчина в галстуке медлил.
– Я давно не встречал таких талантливых людей. Молодых женщин – тем более, – его голос стал мягче и спокойнее. – Но когда я читал ваш текст, у меня сложилось впечатление, что для вас важнее то, как вы пишете, а не то, о чем вы пишете. Мирослава Евгеньевна, вы понимаете, что я имею в виду?
– Я не буду это отрицать, – ее голос дрожал. – Как я уже сказала, я занимаюсь литературой. И вы понятия не имеете, как, черт возьми, это сложно… собирать эти проклятые слова, как пазл… читать сотни раз вслух, чтобы они звучали! – ее голос сорвался.
– Я вчера… – она едва могла говорить, задыхаясь от слез, – я вчера писала одно предложение около двух часов… крутила его и так и этак… – она повторяла свои слова руками, – …никак не могла подобрать нужного слова… и, кажется, это длится уже целую вечность. Чертов замкнутый круг… петля.
– Не нужно плакать, – мужчина пододвинул к ней графин с водой. – Я не сказал нет. Но с таким отношением вам нужно писать песни, а не романы. К тому же ваша подруга мне весь мозг выела. Уж лучше я дам вам еще один шанс, чем еще раз с ней поговорю.
Мирослава небрежно вытерла слезы рукавом, будто оставила все манеры в пределах университета.
– Какая подруга?.. Я не просила никого…
– Не знаю. Некая Анна. Это имя вам ни о чем не говорит?
Мирослава помотала головой. Она перебрала в уме всех знакомых, но никого не нашла с таким именем.
– Сделайте меньше слов и больше движений. Ваши герои словно в замедленной съемке. Пока читаешь лирические отступления, ваши размышления, бесконечные сравнения и метафоры, забываешь, о чем читал на предыдущей странице, куда там шел ваш Райан и кого убивал. Дам последний совет, если перестанете плакать.
Мирослава шмыгнула носом и кивнула.
– Какой? – ее голос звучал сипло, нос заложило.
– Не делайте счастливого конца. Вы действительно хотите оставить Райана в живых?
– Сложно убивать тех, кого любишь.
– Вот именно. Люди любят такие пикантности. Если ваша
Мужчина потер руки и налил себе воды.
– Давайте поступим так: сейчас вы пойдете домой, сделаете себе хороший чай, откроете ноутбук и… начнете все сначала.
– Сначала?..
– Представьте, что… – он громко вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова, – вам теперь нужно написать сценарий к вашей же книге. Сократите его до минимума. Покажите движение. Представьте, что по вашей книге будут снимать сериал, и у вас есть право всего на десять эпизодов. Какими они будут? Оставьте главное. Сделайте так, чтобы зритель не смог остановиться после первой серии и провел у экрана всю ночь. Если справитесь…
– Я поняла вас, – пошатываясь, Мирослава вышла из-за стола. – Извините, я что-то нехорошо себя чувствую… Позволите, я…
Она не успела договорить, как погрузилась в темноту. Голос мужчины, подбежавшего к ней в испуге, звучал где-то вдалеке, и нельзя было разобрать слов. Резкая спазматическая боль пронзила живот, и Мирослава подошла к стене, чтобы опереться о нее рукой.
– У вас кровь! – мужчина в панике засуетился и закричал, аккуратно усаживая Мирославу обратно на стул.
Она опустила голову вниз. На прежде белой юбке расползалось алое пятнышко крови.
Ночь, проведенная в частной клинике. Бесконечные счета с шестизначными числами и нескончаемые звонки. Отчаяние. Непринятие. Смирение. Букет желтых роз на холодном подоконнике. Белый халат в горошек на завязках. Одноразовые тапочки и одноразовое белье. Бред, сказанный под наркозом. Муж в коридоре. Ноутбук.
– Ты его принес?
Мирослава приподнялась и оперлась на локти.
– Ты про это? – Александр поднял в воздух черную сумку и аккуратно положил на тумбочку подле ее кровати.
– Меня продержат здесь неделю, будут капать, займусь делом.
Мирослава тут же открыла сумку и достала ноутбук, не обращая внимания на мужа.
– Ты не хочешь обсудить то, что случилось?
Александр пододвинул к кровати стул и сел сгорбившись так, будто стул ему был совсем мал и неудобен.
– Да… мне сказали, что у меня есть шанс, если я перестану писать километровые предложения, – она радостно, но не без самоиронии сообщила новость.
– Что?.. Нет, Мира, – он поперхнулся от удивления. – Как ты себя чувствуешь?
– Почему ты меня больше не любишь? – она вдруг захлопнула ноутбук.
Голос ее звучал неестественно весело. Она играла, и Александр явно ей проигрывал. Губы Мирославы растянулись в широкой победной улыбке. Она ждала, что муж возразит, скажет, как сильно он ее любит, но он молчал.
– Вуаля! – она хлопнула в ладоши, Александр вздрогнул.
– Ты же знаешь, что я…
– Почему Райан убил Синеуса? – перебила она его.
Александр был растерян, и Мирославе это нравилось. Она выскочила из-под одеяла и уселась посередине кровати, закинув под себя ноги.