И тысячу лет спустя. Ладожская княжна
Шрифт:
Эрик приподнял правую ногу, а затем с еще большим остервенением и силой опустил ее меж лопаток Вадима. У того побежали слюни.
— Остановись, — Синеус вздохнул и покачал головой. — Хватит.
— Хватит?! Что это с тобой? — Эрик удивленно вскинул брови и рассмеялся. — Он убил твоих братьев! Покромсал младшего на кусочки, словно баранину! Что это в твоих глазах? Жалость?!
Эрик оставил бедного Вадима и подошел к Синеусу вплотную, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Докажи, что ты викинг. Возьми свой меч и докажи это. Иначе я не возьму тебя с собой.
Синеус машинально обернулся на Райана, что стоял в дверях. Он и сам не знал, почему сделал так. Райан не смотрел, но внимательно слушал и ждал, какой ответ даст его бывший хозяин.
— Вспомни о Рёрике и Утреде! Вспомни о Фризии! О той земле, что вы должны были вернуть!
Синеус вернул свой уставший взгляд на Эрика, пылкого и возбужденного.
— За Фризию, — Харальд утвердительно покачал головой, собираясь с духом. — Да.
— Да! За Фризию!
— За Рёрика и Утреда…
— За Рёрика и Утреда! Да! Да! Да, мать твою! — Эрик похлопал Синеуса по плечам и уступил ему дорогу.
Викинг сделал глубокий вдох и занес меч над шеей Вадима.
— За Фризию! За Рёрика! За…
— Здесь Ефанда! — крикнул Райан.
— За Утреда!
Меч пронзил шею Вадима насквозь, пригвоздив его тело к полу.
— Ефанда?.. — Синеус попытался достать меч, но руки его не слушались, а глаза только и смотрели на Райана. — Я…
И только тогда до Синеуса дошло, что он убил не только Вадима, не только убийцу Рёрика, но и отца своей любимой женщины. Он в приступе отскочил от Вадима, вокруг которого расползалось пятно крови. Райан держал Ефанду за талию, когда она пыталась ворваться в комнату. Эрик смеялся, а Синеус совсем ничего не слышал. Он только видел ее красное от слез лицо, ее рот, покосившийся от криков и воплей. Ему вдруг вспомнился венок, что она протянула ему через железные прутья. Синеус сунул руку в карман штанов и сжал в кулаке сухие цветы, что сохранил в память о лучшем дне своей жизни.
— Ефанда… — только прохрипел он, и его пальцы сжались так сильно, что лепестки сломались пополам.
Она кричала много. Она проклинала его, плакала, стонала, а Синеус ничего не слышал и не понимал ее слов. Наконец, Ефанда упала на колени, и Райан отпустил ее.
— Отец! Отец!
Все трое мужчин в комнате, еще с минуту тому назад храбрые воины, смотрели на Ефанду и не могли пошевелиться. Она пыталась вытащить меч из шеи Вадима, но он никак не поддавался. Ее руки вдруг соскользнули вдоль лезвия, и она разрезала ладони.
— Ефанда! — Синеус тут же бросился к ней и схватил ее руки, прижал порезы большими пальцами, чтобы остановить кровь.
Но Ефанда смотрела на него большими пустыми глазами и больше не плакала. Она не чувствовала боли. Не чувствовала той боли, что была в руках. Только ту, что в сердце.
— Кровь за кровь, верно? — вдруг посмеялась она, широко улыбаясь.
Синеус был напуган.
— Ты ведь убил моего отца, потому что он убил моего мужа? Верно? — голос ее был тонким и писклявым, неестественным.
—
В ответ на его слова Ефанда рассмеялась, и с каждой секундой смеялась все громче и громче, и кровь из ее ладоней текла все сильнее, что даже пальцы Синеуса больше не помогали.
— Кровь… за… кровь… ха-ха…
— Я не могу ее оставить, — совсем тихо ответил Синеус. — Она моя… Она…
— Жена? — снова хихикнула Ефанда и несколько раз хлопнула ресницами, кокетливо наклонила голову, заглядывая еще глубже в глаза Синеуса, будто хотела увидеть через его глаза сам затылок. — Кровь за кровь, ха-ха.
Синеус отпустил ее руки и оторвал от ее платья рукава, чтобы перевязать ладони.
— Кровь за кровь! Ха-ха! Только вот Рёрик жив, Синеус… — Ефанда заглянула в лицо Синеуса и улыбнулась улыбкой сумасшедшего. — Вёльва воскресила Рёрика. Он жив и в Киеве… Ха-ха!
Райан больше не мог смотреть на Ефанду, лишившуюся рассудка, и потому снова вышел в коридор. Он и не знал, что Рёрик и вправду жив. Эрик присоединился к нему.
— Кто ты такой и кому служишь? — Эрик преградил путь Райану.
И пока тот собирался с мыслями, чтобы ответить, Синеус выбежал из спальни Вадима вне себя от ярости.
— Конунг Рёрик жив! Мой брат жив! Ты солгал мне!
— Меняет ли это хоть что-то? — со спокойной улыбкой ответил Эрик. — Да, вёльва вернула его к жизни, но разве Вадим не убил твоего брата? Разве не сделал он это?
Воспользовавшись перепалкой двоих, Райан скрылся в крепости, ища выхода из нее к своему войску.
— Он жив, — пропела Ефанда, выплыв из спальни своего мертвого отца, словно лебедица. — Ну и не страшно! Мы и отца моего вернем к жизни! Вернем… — и она снова рассмеялась и обняла дверной проем. — Нам бы только вёльву отыскать… Ха-ха!
— Ефанда… — Синеус обратился к ней. — Зачем же все было это? Зачем же ты сплела мне венок, коли твой муж жив и ты знала об этом?
— Когда я плела его, я и не знала… а потом… мне подумалось… коли он жив, это будет лучшим ему наказанием за то, что он был неверен мне!
— Ты использовала меня? — Синеус нахмурился, а затем потер веки. — Райан! — он оглянулся, но бывшего трэлла уже давно не было в коридоре. — Райан!!!
— Забирай эту девушку с собой и уходим, — подытожил Эрик. — Некогда сопли пускать.
— Она мне больше не нужна, — Синеус отвернулся от Ефанды и ушел с Эриком. — Как и я ей, — договорил он уже сам себе по пути.
Выходя из крепости, люди Бьерна до сих пор пытались найти Мстислава, но его и след простыл. Впрочем, основная задача была выполнена, но Бьерн все равно был расстроен. Эрик вытащил Харальда, а тот убил Вадима, хоть это и не входило в планы, а все же было забавно. Все словене, которые не успели попрятаться или сбежать, были перебиты.
Когда варяги покинули крепость, забрав с собой Харальда и еще кучу другого добра, Паук вылез из укрытия, в котором прятал и воеводу Мстислава. Они бросились в спальню Вадима. Было это уже под самый вечер.