И в беде мы полюбим друг друга
Шрифт:
Вы поймете впоследствии, что я был… крайне изумлен тем, какой предстала перед нами Алиса.
И я думаю, что не заслужил, чтобы меня записали в виноватые.
Алиса
Я вернулась домой полностью раздавленная. Мне было стыдно за розу и за все дурацкие мысли, которые внезапно посетили меня по легкомыслию. День, обещавший перемены, привел меня к кошмару. Меня вот-вот сократят, и я стану безработной. У меня в голове уже прокручивался фильм о моем несчастье. Сцены следовали одна за другой, все трагичнее и трагичнее: вот у меня нет денег на квартиру, и я брожу голодная по улицам, потому что мне не на что купить еду. (Я знаю, я преувеличиваю, но признайте: людям свойственно рисовать всякие ужасные ужасы под влиянием страха.)
Я вновь и вновь прокручивала в голове разговор с Фантеном. Собственно, можно ли назвать разговором монолог, на который я смогла ответить только горем и слезами? Я опять показала себя жалким ничтожеством.
Я растянулась на кушетке и включила телевизор, моля провидение, чтобы передача оказалась очень тупой и я превратилась в овощ.
Сандрина постучалась ко мне в дверь и вывела меня из ступора.
– Погляди-ка, погляди! – воскликнула она, раскинув руки.
Грудной голос и улыбка на лице возвестили мне счастливое событие: она нарядилась в ужасный шарф.
– Мои коллегам он жутко понравился! – объявила она, входя.
– Не очень-то они тебя любят, – мрачно отозвалась я.
Сандрина расхохоталась. Я обрадовалась, что она пришла, мне нужна была ее дружба, ее тепло, я не хотела сидеть одна-одинешенька. Я пригласила ее зайти, налила нам по бокальчику мартини и достала печеньки для аперитива.
– Ну что? Расскажи про историю с розой!
Мне не хотелось ничего рассказывать, история с розой казалась мне теперь глупой, но и о близком увольнении я тоже не хотела говорить, так что для начала я сделала глоточек мартини. И все-таки я ответила на ее вопрос, понадеявшись, что, вернувшись в счастливое утро, я немного рассею свой страх и тревогу.
– Этим утром я нашла у себя под дверью розу, – сообщила я, пожав плечами. – Вообще-то я думаю, что она была для тебя. Тебя поздравляли с днем рождения.
– Нет! Я не знаю ни одного человека, кто бы так поступил!
– А Бенуа?
– Нет, он не романтик. Задумай он сделать мне подарок, он подарил бы секс-игрушку.
– В любом случае подарок не предназначался мне. Кто-то ошибся площадкой.
– Но кто в нашем подъезде, кроме тебя, может пробудить романтические чувства? У нас все гораздо старше двадцати четырех, и только мы с тобой одиночки.
– Есть молодой человек на пятом.
– Ты считаешь, что геи дарят друг другу розы?
– Ну-у, почему нет?
– Действительно. Вообще-то ты права.
Мы выпили, не чокаясь.
– В любом случае мне кажется, что это необыкновенно и загадочно! – воскликнула Сандрина. – Может быть, ты, сама того не подозревая, пробудила в молодом человеке чувство влюбленности, он пошел за тобой, а потом положил у тебя перед дверью розу. Могло такое быть?
– Нет.
– После первого бокала настроение у тебя как-то не улучшилось.
– Я просто осталась реалисткой. Но если ты повторишь тот же сценарий после четвертого, то, возможно, я им заинтересуюсь.
– Да что с тобой, Алиса? – встревожилась Сандрина. – Ты прямо грустная-прегрустная!
Я пожала плечами.
– Говори же, – попросила она.
У меня не было другого выбора, и я сказала:
– Мне грозит увольнение в самое ближайшее время.
Новость ее ошеломила, она так и застыла с рюмкой в руках.
– Шутишь?
– Нет. Фантен попросил перевести меня куда-нибудь или уволить. Вакантных мест у нас нет. Так что…
– И по какой причине?
– Считает, что я не справляюсь.
– Вот ненормальный! И что ты ему ответила?
Сандрина наклонилась вперед, заранее смакуя мою отповедь.
– Ты что, забыла? Это же я, Алиса! Как ты думаешь, что я ему ответила? Ничего. Я расплакалась.
На лице моей соседки появилось разочарование, а потом что-то вроде смирения. Наверняка ей хотелось наподдать мне как следует, но она предпочла выразить мне сочувствие.
– Послушай… Но пока еще ничего не произошло. На твоей стороне закон. Я знаю очень хорошего адвоката.
Мысль о том, чтобы начать судиться, меня только напугала.
– Хочешь, я останусь? Проведем вечер вместе?
– Нет, спасибо. Я справлюсь.
– Ладно. Не настаиваю. Ко мне обещал зайти Бенуа. Хочет поздравить с днем рождения. Устроить мне праздничек, – сказала Сандрина, и в глазах у нее зажегся чувственный огонек. – Не волнуйся, все образуется, я уверена. А если даже придется уйти… Ты же знаешь, одна дверь закрывается, другая открывается…
Сандрина поняла, что сказала ерунду, и подошла обнять меня покрепче.
– Знаешь что? Отправлю-ка я своего ходока к жене и приду составить тебе компанию.
– Ни в коем случае. Это твой вечер, попразднуй. А я устала, мне надо отдохнуть.
Сандрина отстранилась и посмотрела мне в лицо, стараясь понять, насколько искренне я говорю.
– Ладно, хорошо. Но имей в виду, что нельзя уволить человека просто так. Твоему начальнику надо будет доказать эту твою так называемую профессиональную непригодность, доказать, что он предоставлял тебе все возможности хорошо выполнять работу. Закон стоит на стороне работника против таких самодуров начальников.
– Согласна. Но сама ситуация, она такая… унизительная…
– А ты на собаку, которая тебя облаяла, обижаешься? Нет! Можешь растеряться, испугаться, но уж идиоткой точно себя не почувствуешь. Твой начальник – урод, он набрасывается и норовит укусить. Чем же ты тут виновата? Почему принимаешь на свой счет его ненормальность? Ты ни при чем! Он будет так же себя вести с любой другой помощницей!
– Нет, любая другая его отбреет, покажет большие зубы, заставит поджать хвост и убежать. А я сразу пасую.