И вновь Золотая Неделя!
Шрифт:
— На первый взгляд, никаких проблем возникнуть не должно! — Вынес предварительный вердикт Уэмура-сенсей, на правах самого прошаренного.
— Это — очень интересная идея, Одзава-сенсей! — Одобрил и Кутараги-сенсей.
— Жаль, что это не пришло нам в голову, когда мы мучались, например, с «Метроидом», — Вздохнул Ёкой-сенсей.
— Что ж, если ни у кого нет возражений, этот пункт одобряем и пускаем в работу! — Предложил я.
Все покивали, записали напоминалку в блокноты, и я перешел к следующему пункту.
— Замечательно, что вы вспомнили о «Метроиде», Ёкой-сенсей! — Похвалил я мужика, — Нам нужно начинать разработку «Супер Метроида»!
— Почему? — Удивился
— Зато стали культовыми в США! — Покачал я головой, — О Японии беспокоиться нам не нужно совсем — это настоящая цитадель «Нинтендо», и «Сега» здесь всегда останется на вторых ролях. Другое дело — США и Европа. Сейчас «Нинтендо» позиционирует себя в качестве поставщика семейных развлечений, а значит — нашей целевой аудиторией являются исключительно дети! Что сделает «Сега»?
— Заберет всех остальных! — Ответил «папа Плейстейшона»
— Совершенно верно, Кутараги-сенсей! — Поклонился я директору игровухи, — Значит, нам нужно чем-то привлекать новую, более взрослую аудиторию! Мрачный, сложный, таинственный «Супер Метроид» придаст великолепного пинка нашим продажам в Америке!
— Сакамото-сенсею эта идея очень понравится! — Хмыкнул Ёкой-сенсей, — Хорошо, мы поговорим с руководством. Я сказал что-то смешное, Одзава-сенсей? — Заметил он, что я кусаю губы.
— У меня кота зовут Сакамото-сан! — Поделился я.
Мужики заржали.
— Его можно назвать «отцом Метроида»! — Пояснила Сакура-семпай на правах фанатки.
— Спасибо, Такерада-сенсей! — Поблагодарил я девушку, — В таком случае я был бы счастлив пообщаться с ним более предметно.
Одобрили, записали.
— Итак, а теперь перейдем к главному — как нам уничтожить «Сегу»! — Перешел я к финальному пункту сегодняшней повестки, и оживившаяся Нанако запустила проектор, — Главным козырем «Сеги» против нас является частота центрального процессора.
— Сомнительный козырь — «Сега» не может ничего такого, что не смог бы «Супер Фамиком»! — Заметил несколько задетый Уэмура-сенсей.
— И это факт! — Покивал я, — Однако этот факт нужно будет доказать! Например, «Сега» сейчас активно работает над «убийцей Марио» — игрой про супер быстрого синего ёжика.
Никакого послезнания — все уже всё знают.
— И под это дело, когда выйдет «Супер Фамиком», они придумают какую-нибудь маркетинговую уловку. Например, придумают для своего, превосходящего по частотам, процессора, маркетинговое звучное название по факту отсутствующей в нем секретной технологии — например, «Blast processing». Термин я уже зарегистрировал на себя, равно как и «Turbo boost» и еще десятка три круто звучащих словосочетаний, так что «Сеге» придется попотеть! — Хохотнул я, и народ вежливо хохотнул вместе со мной, — Но такой поворот — неизбежен, у них ведь против нас реально ничего нет! И мы припрем их к стенке фактами. Мы уже разрабатываем «Desert Demolition» (игру про койота «Нинтендо», само собой, взяла — все нужные контакты с «Warner brothers» у них нашлись, а лицензия обошлась в какие-то натурально смешные деньги), где персонажи бегают, а уровни скроллятся нисколько не медленнее, чем будут это делать в игре про их синего ежа! Но «Супер Метроид» должен вывести графику в видеоиграх на совсем иной уровень — помимо высокой скорости некоторых игровых моментов, мы должны продемонстрировать всю мощь «Супер Фамикома», все наши уникальные фишки и мастерство!
— Да! — Внезапно рявкнул Уэмура-сенсей, победно вытянув руки вверх.
Под недоуменными взглядами присутствующих он покраснел, кашлянул и извинился.
Как минимум сердечко «папы Фамикома» мной успешно украдено!
—
Внезапно выяснилось, что второй этап всеяпонской математической олимпиады был и последним! Потрясающе приятный сюрприз! Кубок «Хонда» получу только я один, но в Китай поедут шестеро (включая меня) набравших высший балл учеников. Помимо меня, из нашей школы со вторым этапом успешно справился пацан-второгодка из клуба Араки-сенсея. Большой молодец — он-то не читак!
Посему пришлось встретиться с батей и съездить в Токийский университет, на базе которого и вручают награды на специальной церемонии со всеми положенными журналистами и камерами. Всю дорогу успешно делали вид, что встретились совершенно случайно и вообще незнакомы. На церемонии пришлось включить лицемерие, и, принимая небольшой (сувенирная копия — настоящий будет стоять в школе) золотой (натурально!) кубок с логотипом «Хонды» и моим именем из рук ректора, привычно поблагодарить отца и «Хонду». Челюсть немного свело, но самоконтроля вполне хватило, чтобы заверить ректора, что обязательно поступлю именно в его заведение. Будто у меня выбор есть? Везде — один сплошной «булщит»!
Далее, к моему удивлению, отправились не к аэропорту, а в неизвестном направлении. Решив не нарушать игнор, не стал ничего спрашивать, и лимузин привез нас к комплексу зданий вполне знакомому по фоткам из интернета — посольству СССР. Здоровенное! И вот тут не нашлось пары раскладушек для дяди Феди и Люды?! Ай, плевать — не мое дело. Мое дело — улыбаться и махать вот этой вот дружелюбной толпе с плакатами и фотками. Моими, да. Похоже, о мероприятии не был в курсе только я!
У входа, помимо сдерживающих народ копов и парочки советских солдат у ворот, нас встретил старый знакомый МИДоКГБшник — Ермольников Николай Степанович, сопровождаемый еще пятком советских посольских. Раскланялись, и нас провели внутрь — вдоль огромного витражного панно, по устланной вполне «совкового» вида красной ковровой дорожкой, лестнице.
— Церетели? — Спросил я о витраже.
— «Знамена», — Кивнул Николай Степанович, — 1976 год.
— Внушает! — Оценил я.
— У Церетели-сенсея большой талант! — Кивнул МИДоКГБшник, и мы вошли в парадный зал, где нас встретил…
— Чижов, Людвиг Александрович! — С поклоном, на очень достойном японском, поприветствовал нас лысеющий пожилой мужик в роговых очках.
С поклоном представились в ответ, полномочный посол махнул подчиненным, и они быстро расселись по стульям — нас к первому ряду подвел Николай Степанович, кивнув на украшающее стену монументальное панно:
— «Москва-столица, моя Москва». Тоже Церетелли, гравировка на стали.
— Спасибо! — Тихонько поблагодарил я его за справку.
Людвиг Александрович, на понятном аборигенам японском языке, толкнул речь на тему большой чести и пригласил меня на сцену, где прицепил мне на грудь орден Дружбы Народов за вклад в укрепление советско-японской дружбы и культурного сотрудничества.
Тут уже речугу про большую честь пришлось толкать мне. Одзава Дэйчи все мероприятие старался говорить не больше необходимого и корпоративно-вежливо улыбался. Ему ордена не досталось, но без награды не отпустили — благодарственное письмо от советского Минкульта — тоже немалая честь, так что речугу толкнул и он. Следом награды удостоился какой-то курировавший всю движуху мидовец наш, японский. Далее — какой-то чел с «Шуэйши» — на правах прокатчика.