И восстанут Злые
Шрифт:
Она замахала руками вверх-вниз и запрыгала на одной ноге, но крыльев за спиной не выросло. Все, хватит об этом думать.
Но спросить стоило, правда? Я пожала плечами и вернулась к собственным размышлениям. А почему бы и нет?
— Дело в том, что мне он даже не нравится, — пробормотала я себе под нос. — Просто, думаю, он может… — Я замолчала, так и не договорив предложение, смутившись вдруг оттого, что пытаюсь выдать такую вопиющую ложь за чистую монету.
Ну конечно, Нокс мне нравится. И найти его я хочу не потому, что он может помочь, а потому, что я влюбилась в него. Все, в этом призналась. Я совсем
Сейчас Озма так уставилась на меня, что казалось, будто она все же понимает, о чем ей тут толкуют. Принцесса смотрела с выражением чрезвычайной, ошеломляющей доброты, которая в то же время несла в себе нотку скептицизма. Может, на самом деле она понимает все до последнего слова? Я шагнула к ней ближе.
— Да что же с тобой такое? — спросила я.
Она покачала головой и покрутила пальцем у виска.
Может, виной всему сон, но на этот раз поведение в стиле «гляньте-какая-я-глупенькая» меня не особо убедило. А что, если сон имел значение? Вдруг он означал, что Озма со своими секретами — ключ к решению всех проблем Страны Оз? Или хоть части.
Я внимательно осмотрела ее с ног до головы, пытаясь отыскать какую-нибудь зацепку. И она действительно нашлась. Сперва я заметила лишь проблеск чего-то, лежащего поверх реальности, легкий проблеск тайны, скрытый за гранью реальности. Словно я смотрела на мир двойным зрением и видела две разные картинки: второе изображение было едва различимо, накладывалось поверх тела принцессы. Это напомнило о сиянии, которое я увидела во время битвы со Львом, прямо перед тем, как отрубила его хвост. Тогда не нашлось времени все обдумать, я руководствовалась инстинктами. Но на этот раз я постаралась полностью сфокусироваться на том, что вижу.
И вновь поразилась, как же легко в тот раз получилось справиться с магией. Не знаю, помогло ли мне возвращение магии в Страну Оз или я просто нашла наконец подходящий вид колдовства.
Увлекшись мыслями, я ощутила, как выскальзывает из захвата магия. Я сильнее стиснула кулаки — и она пропала вовсе. Я что-то уловила — ведь не зря послушалась своей интуиции, подсказавшей насчет хвоста Льва. Не собираясь сдаваться так сразу, я прищурилась и попробовала снова.
Герт перед смертью успела дать мне много уроков колдовства. После одного из самых первых я выяснила, что магию сложно удержать. Она коварна: сделает лишь то, что захочет, и вы для нее не авторитет. Магию нужно хорошенько попросить. Заставить думать, что это ее идея, не ваша. Примерно так приходилось вести себя с Сэнди Шарлемэйн, менеджером в закусочной «Пыльных акров».
Странные ассоциации, конечно, но мысли о Сэнди напомнили мне о зыбучих песках, попав в которые чем сильнее дергаешься, тем быстрее тонешь. А уже они навеяли воспоминания о китайских ловушках для пальцев, в которые хоть раз попадался каждый ребенок, — из них получается выбраться, только когда смиряешься и перестаешь пытаться. Потом размышления перескочили на мамин фокус с мыльным пузырем, который помог заснуть ночью.
Я решила просто освободить голову, позволить мыслям течь свободно. Чем больше прояснялось сознание, тем ярче и четче становилась светящаяся аура вокруг принцессы, когда сама Озма с каждым мгновением тускнела все сильней. И не только Озма. Все в комнате тускнело и обретало иной цвет. Мне вспомнилось радио в автомобиле, которое ловит разные волны в зависимости от
Когда я сосредоточила все внимание в одной точке, свечение стало еще интенсивней, а настоящие цвета погасли. Все предметы по-прежнему были в комнате, но состояли теперь из странных сверкающих нитей. Ширма, чаша для умывания, гамаки, Озма. Даже я сама. Все стало энергией и было связано друг с другом.
На подсознательном уровне я понимала, что вижу сейчас настоящую Страну Оз. Я приоткрыла завесу тайны и шагнула в комнату, но отыскала в ней не волшебника-шарлатана, а пульт управления самим миром, и оказалось, что целый мир состоит из каких-то дурацких магических линий.
Что ж, прозвучало весьма непривлекательно. Но нет! Без преувеличений, это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Столь прекрасное, что хотелось потрогать, и я потянулась вперед, пытаясь поймать одну из нитей, беспорядочно парящих в воздухе. Пальцы мои прошли прямо сквозь нее — та слегка качнулась, но с места даже не сдвинулась. Когда я попробовала схватить в кулак целую пригоршню, осталась ни с чем. Зато заметила: если просто проводишь по нитям пальцами, то они отвечают на прикосновения, пока не начинаешь давить слишком сильно. И, если хватает терпения, их можно передвигать.
Это было странно и очень круто, но смысла в подобном умении я не находила, пока не заметила, что стремительные потоки магии, которые, казалось, беспорядочно витают в воздухе — те самые, с которыми я играла, — на самом деле медленно к чему-то притягиваются. И этим чем-то была Озма.
Нити-потоки словно вливались в нее и в то же время закручивались вокруг тела принцессы — самой яркой точки во всей комнате. Приглядевшись внимательней, я сообразила, что вся Озма — один большой запутанный магический узел. А что делают с узлами? Да, именно! Развязывают.
Я не желала причинять Озме боль, просто хотела посмотреть, что случится. А потому принялась водить пальцами рядом с принцессой, пытаясь проверить, смогу ли распутать беспорядочный клубок магических линий.
Сперва казалось, что все бесполезно, но через пару минут я заметила, как на локте принцессы выбилась одна крошечная ниточка, и подхватила ее пальцем. Совсем немного, но та все же подалась. Я прикусила губу от усердия, стараясь не тянуть слишком сильно, и осторожно дергала энергетические нити, словно распускала свободные петли старенького свитера из секонд-хенда, а Озма потихоньку распутывалась. Нет, вернее, не она сама распутывалась, а я словно бы распускала какое-то заклинание. Озма же в это время изменялась. Она становилась крупнее. Выше. Плечи расширялись, превращаясь в мужские. Точнее, полагаю, в юношеские. И, судя по изгибу спины, по наклону головы, юноша этот был мне знаком.
— Пит, — пробормотала я еле слышно.
Стоило сказать всего одно слово, и видение исчезло, а я вновь оказалась в реальном мире. Озма пропала, на ее месте с широко раскрытыми от удивления глазами стоял Пит. Он попятился к двери, поднимая руки, такой виноватый и робкий, будто его только что уличили в краже пирожных в дешевом супермаркете.
— Эми, привет! — проговорил Пит. — Что ж, это… это было довольно странно, ага? — Он оглядел меня. — Милый наряд, — добавил Пит, ухмыльнувшись.