И вот все уже в Бразилии!
Шрифт:
– Но дождевые облака серые, а мне больше нравятся белые.
– Тогда танцуй на белых, но не на кончиках пальцев, потому что они очень тонкие и от них останутся дырочки.
– Так вот почему идёт дождь! Потому что балерины танцуют на серых облаках на кончиках пальцев.
На втором часу полёта стюардессы начинают разносить ужин. Шпилька мгновенно всё сметает и жадно поглядывает на поднос Данте, который, однако, знает, как дать
– Хочешь, я расскажу близняшкам, как держал нашего героического рестлера за маленькую ручку?
Шпилька сдаётся, тяжело вздыхает и выуживает из рюкзака пригоршню печенья.
После ужина показывают фильм, который дети смотрят в наушниках.
Бекан, как заворожённый, не отрывает взгляд от экрана.
Даже в самых прекрасных снах он не мог вообразить ничего подобного: он сидит в воздушном кинотеатре рядом с друзьями, которые так его любят, а вокруг небо и миллионы звёзд, и ему не нужно больше мыть стекла машин, потому что нет светофоров и ничто не остановит самолёт.
Лара и Сара засыпают ещё до конца фильма, почти одновременно. Аугусто встаёт и укрывает их одеялом.
Эгле засыпает, прислонившись головой к окну, затем разворачивается и, не открывая глаз, склоняется на плечо Томми, который замирает неподвижно, чтобы не разбудить её.
Полёт проходит спокойно. Только посреди ночи самолёт начинает слегка плясать в потоках ветра, и стюардессы просят пассажиров пристегнуть ремни безопасности.
Шпилька резко просыпается и хватает Данте за руку.
– Мы падаем?
– Не волнуйся, – успокаивает его Данте. – Просто зона турбулентности. Так всегда бывает над океаном, это не страшно.
Десятый номер читает книгу, прикрепив к страницам маленькую лампочку.
Шпилька смотрит на него подозрительно.
– Только не говори мне, что это по учёбе…
– Нет. Я читаю путеводитель по Рио-де-Жанейро. Хочу подготовиться к тому, что мы увидим.
Томми будит чудесный рассвет, заливающий окна. Эгле уже проснулась.
– Доброе утро, – говорит она.
Томмазо трёт глаза и улыбается.
– Ты проспал всю ночь в обнимку с мячом.
– Дома я тоже так сплю, – объясняет Томми.
– Значит, ты его очень любишь.
– Очень.
Стюардессы разносят завтрак.
Кир встаёт, разминая длиннющие ноги.
– Такое ощущение, будто я спал на кровати семи гномов.
Командир объявляет, что самолёт начинает снижение. Судно ныряет в облака, а когда выныривает под ними,
– Посмотрите на эту статую! – говорит Шампиньон.
Дети прижимаются лбами к окнам и видят на вершине холма белую статую мужчины, раскинувшего руки в стороны. Он парит над городом и, кажется, вот-вот нырнёт в море.
– Это Христос-Искупитель на горе Корковадо! – объясняет Данте. – Символ Рио!
– Ты, наверное, за ночь выучил весь путеводитель, – язвит Шпилька и тут же снова хватает друга за руку, напуганный внезапным гулом двигателей.
– Всё под контролем, Шпилька. Пилот просто выпустил шасси. Мы прилетели.
«Луковки» в Бразилии!
3. Неотразимый Роджейро
Томми стоит у окна гостиничного номера на девятом этаже. Он похож на маленького сладкоежку перед витриной кондитерской. Он улыбается и широко распахнутыми глазами с восхищением смотрит на прекрасный пляж Копакабана, самый известный в Рио-де-Жанейро.
За окнами чудесный солнечный день, и белый песочный пляж заполняется людьми. Кто-то играет в волейбол, кто-то катается на сёрфе, оседлав длинную волну.
После всего увиденного капитану «Луковок» не терпится выйти на улицу.
– Просыпайтесь, лентяи, море ждёт нас! – восклицает он.
– Пусть подождёт, никуда оно не убежит… – отвечает Шпилька, накрывая голову подушкой.
Всех мальчиков поселили в один номер с двумя двухъярусными кроватями и одной обычной. Шпильке непременно хотелось спать наверху, но никто не рискнул занять место под ним на нижнем ярусе.
«Если сетка порвётся и ты грохнешься, придётся вызывать подъёмный кран, чтобы меня спасти!» – запротестовал Данте.
Пришлось смириться и спать внизу, а на верхнем ярусе над ним пристроился лёгкий как пёрышко Данте. Вторую двухъярусную кровать заняли Томми и Бекан, а Киру досталась одноместная койка, единственное спальное место, достаточно длинное, чтобы вместить его жирафьи ноги.
За исключением Данте, который по первому же зову капитана вытягивается по стойке смирно, похоже, этим утром вставать никому не хочется.
Конец ознакомительного фрагмента.