И возмездие со мною (Человек боя)
Шрифт:
— новейший «Кашестидесятый» — это какие-то военспецы.
— Когда произошла встреча?
— Час назад на территории лесопилки.
— Почему же твои орлы не сообщили сразу?
— Пытались подобраться к прилетевшим на дистанцию прослушивания.
— Значит, бритоголовые…
— Я тебе давно говорил, что их надо брать. Слишком часто их видели возле ДК и на Воропаева.
— Нас тут же вычислили бы.
— Нас и так вычислили… — Корнеев не договорил. Вспыхнул экран стоящего на отдельном столике монитора связи, на руководителей Ордена глянуло лицо начальника охраны Брайдера:
— ДК
Федотов и Корнеев переглянулись.
— Сколько их?
— Человек десять-двенадцать. По повадкам — армейский спецназ. Что будем делать?
— Нас шестеро, отобъемся. — Корнеев бросился к двери, но был остановлен Ираклием.
— Не гони лошадей, майор. Начнем пробиваться, сразу дадим повод обвинить нас в сопротивлении властям. Пусть начинают свою операцию. Мы их впустим без сопротивления. Ни на одну грубость не отвечать. — Федотов улыбнулся, видя растерянность на лице заместителя. — Как только мы усыпим их бдительность, я дам сигнал, но прежде следует убедиться в серьезности обвинений. Проинструктируйте охранников. Все ясно?
— Так точно, — ответил Брайдер; монитор погас.
— Предупреди на всякий пожарный Крутова, — продолжал Ираклий. — Пусть подготовится к маневру.
Корнеев кивнул, помедлил и вышел, все еще сомневаясь в правильности принятого решения. Федотов включил программу, стирающую все оперативные файлы в памяти компьютера, — никаких бумажных документов, по которым сможно было бы оценить род его настоящей деятельности, он не держал, — и вызвал Москву по каналу спутниковой связи. Начальник военной контрразведки генерал Мячин отозвался через две минуты:
— Первый у аппарата. Кто говорит?
— «Брянский волк».
— А, Федотов? Почему по прямому?
— Офис окружен, Евгений Михайлович, нет времени на раскрутку имейловых прибамбасов. Скорее всего нас вычислили, причем не без помощи коллег.
— Что ты имеешь в виду?
— Я давал запросы на поиск информации по Дубневичу и Мокшину, а вместо ответов получил слежку. Это как понимать?
Генерал помолчал.
— Сворачивай операцию в районе, Ираклий Кириллович. Тебе все равно завтра сообщили бы, но коль уж ты сам дозвонился… короче, мы получили разъяснение сверху… ну, ты понимаешь… что Брянская аномалия… гмгм, курируется на самом высоком уровне.
— Президентом, что ли? — бесстрастно осведомился Федотов.
— Ну, не президентом, но людьми около него… исполняй, полковник! — внезапно рассердился Мячин. — Нам в Жуковском районе делать нечего. А тебя уже ждет работа в Туле.
Связь прервалась. Вошедший в этот момент Корнеев с удивлением увидел на лице своего всегда уравновешенного хладнокровного командира гримасу отвращения.
— Что тебе сказали?
— Ничего хорошего, майор. Нас просто сдали, вот и все.
Выкарабкивайтесь, мол, сами, полковник, сворачивайте работу.
— Как это сворачивать?
Федотов посмотрел в глаза заместителя, лицо его разгладилось, снова стало спокойным.
— А с другой стороны нам развязали руки, майор. Будем драться.
Давай-ка сделаем вид, что мы озабочены делами Ордена, пока у нас есть время.
Он вставил в дисковод дискету и быстро переписал в память компьютера файлы, касающиеся работы Ордена чести, а потом вывел на экран игрушку и углубился в проводку героя по лабиринтам заколдованной крепости. Корнеев не мешал, аккуратно заполняя за соседним столом план работы филиала на неделю вперед.
Атака неизвестного спецназа началась ровно в половине одиннадцатого, аккурат в тот момент, когда Ираклий перешел со своим героем на второй уровень игры.
Нападавшие ворвались в офис сразу с трех сторон: в коридор со стороны главного входа, в дверь со стороны запасного выхода и в окном — прыжком с крыши на специальном тросике. Однако их оперативно-страховочные мероприятия: грозные крики «лежать!», «на пол!», «к стене!», специальные позы — полуприсед, пистолеты в обеих руках вытянуты вперед, готовность немедленно открыть огонь, — оказались излишними. Никто десантников в камуфляже, с вязаными шапочками на головах, с автоматами в руках, не встречал, никто не сопротивлялся, двое охранников офиса, играющие в шахматы за стойкой турникета, тотчас же подняли руки и легли на пол, еще двое, выглянувшие на шум из дежурки, так же не оказали сопротивления, а хозяин офиса, азартно расправлявшийся с нечистью на экране компьютера, лишь повернул голову к ворвавшимся в кабинет спецназовцам и спокойно, с легким удивлением, спросил:
— В чем дело, господа?
— Встать! — рявкнул первый из штурмовиков. — Руки за голову!
Ираклий глянул с иронией, встал, сцепил пальцы на затылке.
— В чем все-таки дело, господа омоновцы? Или кто вы там? Нас опять выселяют вопреки закону?
— Молчать! Лицом к стене!
— А начальство у вас имеется? Можно с ним побалакать?
— Тебе сказано — к стене! — Верзила в камуфляже шагнул к Федотову, взмахнул прикладом автоматам, норовя попасть Ираклию в челюсть, но промахнулся. Озлившись, ударил его в лицо, снова не попал, и в это время в кабинете появился еще один человек, лицо которого ни с чьим спутать было невозможно, — полковник Дубневич.
— Отставить! — негромко сказал он.
Верзила нехотя опустил автомат, отступил в сторону.
— Выйдите. Оба.
Десантники молча повиновались. Дубневич и Федотов остались в кабинете с глазу на глаз, не торопясь начинать переговоры, присматриваясь друг к другу, оценивая внутренние резервы воли и выносливости. Потом Ираклий, на чьей стороне в данный момент было небольшое психологическое преимущество, вежливо произнес:
— Можно, я опущу руки?
— Да, конечно, — сделал небрежный жест Дубневич. — Мне нравится, как вы держитесь. Умеете проигрывать.
— Убей меня Бог, не понимаю, о чем вы, — спокойно сказал Ираклий. — Разрешите узнать, кого вы представляете и по какому праву вторглись в пределы частного владения? Я думал, проблема с арендой решена, мне разрешили пользоваться этим помещением до конца года. Или у местного начальства снова поменялось настроение?
— Не имею к местному начальству никакого отношения. Да вы садитесь, господин Федотов, в ногах правды нет, а разговор нам предстоит долгий… если только вы не станете прикидываться казанской сиротой.