И возмездие со мною (Человек боя)
Шрифт:
Не раньте ангелов словами.
Они открыты, словно дети.
Дарите ласку им. За ней И сходят к нам созданья эти…
Скрипнув зубами, Егор встал, сделал несколько упражнений, поднимающих тонус, глотнул ерофеича, переждал метаморфозу превращения в великана, поддерживаемого всей Вселенной, и на кухне появился уже бодрый и голодный, как волк: ерофеич не только «ремонтировал» психику и энергетику организма, но и усиливал аппетит.
— От вас позвонить по межгороду нельзя?
— Вообще-то нельзя, — улыбнулся симпатичный молодой человек с длинными волосами,
Олег принес из сеней толстую, как полено, трубку телефона с окошком дисплея и рамкообразной антенной.
— Выход на спутник. Звоните, только не долго. Наши частоты сканируются, не хотелось бы лишний раз «светиться».
Крутов в сомнении повертел необычный телефон в руках, потом все же набрал номер. Саша Зубко отозвался почти тотчас же, будто ждал звонка:
— Командир?! Лукич? А мы тут только о тебе говорили…
— Кто — мы?
— Костик, Марат… день рождения справляем, мне тридцать стукнуло.
— Ах, елкин лес! — Крутов шлепнул себя ладонью по лбу. — Я ж совсем запамятовал… Поздравляю! Желаю достичь всего, чего ты еще не достиг, главное — поставить цель. Потребность ставить цель еще сохранилась?
— А как же, — засмеялся Александр. — Желаю стать директором конторы.
Пока ты там в своих лесах грибочки собирал, мне подполковника кинули, так что я теперь занимаю твое место.
— Поздравляю, — еще раз сказал Крутов, не видя в назначении ничего удивительного. — Это очень кстати. Мне может понадобиться помощь команды.
Сможешь организовать?
— Что случилось, командир?
Крутов слабо улыбнулся на это упорное «командир»: Саша давал понять, что ничего не изменилось, что он готов снова стать заместителем командира «Витязя», вернись Егор в службу, и всегда готов помочь. На этого человека можно было положиться, как на самого себя.
— В двух словах не расскажешь. В здешних лесах окопалась одна сволочная кодла, терроризирующая местное население, надо свести все ее возможности к нулю.
— Понял, Лукич. Когда мы тебе будем нужны?
— Может, уже завтра, я еще позвоню. Как ты доложишь начальству, зачем и куда убываешь?
— Это моя забота. Команде нужен тренинг на «натуре», так что не переживай. Откуда ты звонишь?
— Из Жуковки. А что?
— Звонок какой-то странный, будто бы ты рядом и одновременно на Луне.
— Спутниковая связь, подполковник. Передавай привет «витязям».
Крутов выключил телефон, подержал его в руке — отечественная машинка, но весьма качественная, — и положил на стол. В комнату вошел охранник.
— Дозвонились?
Он должен был слышать разговор, находясь в соседней комнате, но лицом владел хорошо и взгляд имел открытый.
— Да, спасибо. Техника на грани фантастики, причем, я заметил, наша, не японская. Как говорится, наука идет вперед.
— Наука идет вперед, а мы идем назад, — серьезно изрек Олег. — Если бы человек использовал ее только во благо, на земле давно наступил бы золотой век. Но судя по новейшим разработкам наших, да и западных тоже, военных лабораторий, золотого века не будет. Не дотянем. Слишком мал запас духовности. Даже наша отчественная демократия не способна решить проблемы роста духовности у народа.
Крутов с любопытством посмотрел на простоватое с виду лицо парня.
— Да ты философ, я гляжу. Не рано ли стал пессимистом?
— Не рано, — покачал головой Олег. — Мне уже двадцать шесть, насмотрелся всякого. Между прочим, есть такая пословица: когда к власти приходят оптимисты, пессимисты начинают понимать, что их пессимизм был вполне обоснован.
Крутов засмеялся.
— Вот это уж точно. Ты случайно не заканчивал филфак МГУ?
— Заканчивал, — спокойно кивнул Олег. — Четыре года назад. Садитесь ужинать, стол накрыт. — Он вышел на кухню.
Ошеломленный Егор последовал за ним, подумал: вот так пошути — а шутка правдой оборачивается! Еще и по морде за это схлопотать можешь… но каков Ираклий! Неужели у него все бойцы в команде с высшим образованием?..
— Что ты там говорил насчет отечественной демократии? — Крутов сел за стол, на котором стояла сковорода с яичницей, белело нарезанное сало, дымилось блюдо с вареной картошкой, на отдельных тарелках лежали грибы, колбаса, масло, сыр, зеленый лук и помидоры.
— Темой моей дипломной работы была: «Философские аспекты демократии в посткоммунистических режимах». По сути это проблемы добра и зла, решаемые у нас в стране садомазохистскими методами. Ни один современный политик, прикрывающийся заботами о благе народа, не знает, что демократия — арабское слово и переводится не как «власть народная», что утверждают ортодоксы, а «власть гуманная». Кстати, как вы сами относитесь к этому термину, затраханному в хвост и в гриву?
— Да никак, — сказал Крутов, цепляя на вилку крепенький боровичок. — Во всяком случае я не принадлежу к числу людей, которые при слова «демократия» хватаются за пистолет. Но цену ей знаю и друзейдемократов не имею. Возможно, в силу того, что истинный смысл этого слова в нашем отечестве сильно искажен. Однако слово «демократия» у меня аж никак не согласуется со словом «добро». Может быть, ты сможешь убедить меня в обратном?
Олег покачал головой.
— Не смогу, хотя вы не философ, а прагматик. Другое дело, хотелось бы выяснить ваше отношение к добру и злу, как к философским категориям.
— Боюсь, у меня к этим категориям очень нефилософское отношение: добро следует защищать, зло уничтожать. Или и тут я не прав?
— Уничтожать зло до его полного исчезновения нельзя. Помните у Шекспира? «О, польза Зла! Зло — верная основа, добрей Добро становится на ней». Исчезнет зло, не станет и добра, — опять же в глобальном, философском плане. Зло и Добро взаимно ограничивают друг друга и регулируют социум. В сущности Зло — это процесс деструктуризации и имеет пределом Хаос, то есть абсолютную бесструктурность. Предел же Добра — Совершенство, то есть сверхгармония. Но главное, — с точки зрения равновесия оба предела совершенно равнозначны! Это Абсолюты. Понимаете?